ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ.Часть 1.

ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ.

Часть 1.

Смотри рецензию Р. Генона на итальянское издание "Протоколов"

ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ.




ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ.

Протокол 1.
Право в силе. Свобода - идея. Либерализм. Золото. Вера. Самоуправление.
Деспотизм капитала. Внутренний враг. Толпа. Анархия. Политика и мораль. Право
сильного. Необоримость масонско-еврейской власти. Цель оправдывает средства.
Толпа - слепец. Политическая азбука. Партийные раздоры. Наиболее целесообразный
образ правления - самодержавие. Спирт. Классицизм. Разврат. Принцип и правила
масонско-еврейского правительства. Террор. Свобода, равенство, братство. Принцип
династического правления. Уничтожение привилегий гоевской аристократии. Новая
аристократия. Психологический расчет. Абстракция свободы. Сменяемость народных
представителей. ...Отложив фразерство, будем говорить о значении каждой мысли,
сравнениями и выводами осветим обстоятельства. Итак, я формулирую нашу систему с
нашей и гоевской (* гои - христиане и вообще все неевреи-прим. С. Нилуса *)
точек зрения. Надо заметить, что люди с дурными инстинктами многочисленнее
добрых, поэтому лучшие результаты в управлении ими достигаются насилием и
устрашением, а не академическими рассуждениями. Каждый человек стремится к
власти, каждому хотелось бы сделаться диктатором, если бы только он мог, но при
этом редкий не был бы готов жертвовать благами всех ради достижения благ своих.
Что сдерживало хищных животных, которых зовут людьми? Что ими руководило до сего
времени? В начале общественного строя они подчинились грубой и слепой силе,
потом закону, который есть та же сила, только замаскированная. Вывожу
заключение, что по закону естества - право в силе. Политическая свобода есть
идея, а не факт. Эту идею надо уметь применять, когда является нужным идейной
приманкой привлечь народные массы к своей партии, если таковая задумала сломить
другую, у власти находящуюся. Задача эта облегчается, если противник сам
заразится идеей свободы, так называемым либерализмом и ради идеи поступится
своей мощью. Тут-то и проявится торжество нашей теории: распущенные бразды
правления тут же по закону бытия подхватываются и подбираются новой рукой,
потому что слепая сила народа дня не может прожить без руководителя, и новая
власть лишь заступает место старой, ослабевшей от либерализма. В наше время
заместительницей либералов-правителей явилась власть золота. Было время, правила
вера. Идея свободы неосуществима, потому что никто не умеет пользоваться ею в
меру. Стоит только народ на некоторое время предоставить самоуправлению, как оно
превращается в распущенность. С этого момента возникают междуусобицы, скоро
переходящие в социальные битвы, в которых государства горят и значение их
превращается в пепел. Истощается ли государство в собственных конвульсиях, или
же внутренние распри отдают его во власть внешним врагам, во всяком случае, оно
может считаться безвозвратно погибшим: оно в нашей власти. Деспотизм капитала,
который весь в наших руках, протягивает ему соломинку, за которую государству
приходится держаться поневоле, в противном случае оно катится в пропасть. Того,
который от либеральной души сказал бы, что рассуждения такого рода
безнравственны, я спрошу: если у каждого государства два врага и если по
отношению к внешнему врагу ему дозволено и не почитается безнравственным
употреблять всякие меры борьбы, как, например, не ознакомлять врага с планами
нападения или защиты, нападать на него ночью или неравным числом людей, то
почему же такие же меры в отношении худшего врага, нарушителя общественного
строя и благоденствия, можно назвать недозволенными и безнравственными? Может ли
здравый логический ум надеяться успешно руководить толпами при помощи разумных
увещеваний или уговоров при возможности противоречия хотя бы и бессмысленного,
но которое может показаться поверхностно разумеющему народу более приятным ?
Руководствуясь исключительно мелкими страстями, повериями, обычаями, традициями
и сентиментальными теориями, люди в толпе и люди толпы поддаются партийному
расколу, мешающему всякому соглашению даже на почве вполне разумного увещевания.
Всякое решение толпы зависит от случайного или подстроенного большинства,
которое по неведению политических тайн, произносит абсурдное решение, кладущее
зародыш анархии в управлении. Политика не имеет ничего общего с моралью.
Правитель, руководящийся моралью, неполитичен, а потому непрочен на своем
престоле. Кто хочет править должен прибегать и к хитрости, и к лицемерию.
Великие народные качества - откровенность и честность - суть пороки в политике,
потому что они свергают с престолов лучше и вернее сильнейшего врага. Эти
качества должны быть атрибутами гоевских царств, мы же отнюдь не должны
руководиться ими. Наше право - в силе. Слово "право" есть отвлеченная и ничем не
доказанная мысль. Слово это означает не более как: Дайте мне то, чего я хочу,
чтобы я тем самым получил доказательство, что я сильнее вас. Где начинается
право? Где оно кончается? В государстве, в котором плохая организация власти,
безличие законов и правителя, обезличенных размножившимися от либерализма
правами, я черпаю новое право - броситься по праву сильного и разнести все
существующие порядки и установления, наложить руки на законы, перестроить все
учреждения и сделаться владыками тех, которые предоставили нам права своей силы,
отказавшись от них добровольно, либерально... Наша власть при современном
шатании всех властей будет необоримее всякой другой, потому что она будет
незримой до тех пор, пока не укрепится настолько, что ее уже никакая хитрость не
подточит. Из временного зла, которое мы вынуждены теперь совершать, произойдет
добро непоколебимого правления, которое восстановит правильный ход механизма
народного бытия, нарушенного либерализмом. Результат оправдывает средства.
Обратим же внимание в наших планах не столько на доброе и нравственное, сколько
на нужное и полезное. Перед нами план, в котором стратегически изложена линия,
от которой нам отступать нельзя без риска видеть разрушение многовековых работ.
Чтобы выработать целесообразные действия, надо принять во внимание подлость,
неустойчивость, непостоянство толпы, ее неспособность понимать и уважать условия
собственной жизни, собственного благополучия. Надо понять, что мощь толпы
слепая, неразумная, нерассуждающая, прислушивающаяся направо и налево. Слепой не
может водить слепых без того, чтобы их не довести до пропасти, следовательно,
члены толпы, выскочки из народа, хотя бы и гениально умные, но в политике не
разумеющие, не могут выступать в качестве руководителей толпы без того, чтобы не
погубить всей нации. Только с детства подготовляемое к самодержавию лицо может
ведать слова, составляемые политическими буквами. Народ, предоставленный самому
себе, то есть выскочкам из его среды, саморазрушается партийными раздорами,
возбуждаемыми погонею за властью и почестями и происходящими от этого
беспорядками. Возможно ли народным массам спокойно, без соревнования рассудить,
управиться с делами страны, которые не могут смешиваться с личными интересами?
Могут ли они защищаться от внешних врагов ? Это немыслимо, ибо план, разбитый на
несколько частей, сколько голов в толпе, теряет цельность, а потому становится
непонятным и неисполнимым. Только у Самодержавного лица планы могут выработаться
обширно ясными, в порядке, распределяющем все в механизме государственной
машины; из чего надо заключить, что целесообразное для пользы страны управление
должно сосредоточиться в руках одного ответственного лица. Без абсолютного
деспотизма не может существовать цивилизация, проводимая не массами, а
руководителем их, кто бы он ни был. Толпа - варвар, проявляющий свое варварство
при каждом случае. Как только толпа захватывает в свои руки свободу, она ее
вскоре превращает в анархию, которая сама по себе есть высшая степень
варварства. Взгляните на заспиртованных животных, одурманенных вином, право на
безмерное употребление которого дано вместе со свободой. Не допускать же нам и
наших дойти до того же... Народы гоев одурманены спиртными напитками, а молодежь
их одурела от классицизма и раннего разврата, на который ее подбивала наша
агентура - гувернеры, лакеи, гувернантки - в богатых домах, приказчики и проч.,
наши женщины в местах гоевских увеселений. К числу этих последних я причисляю и
так называемых "дам из общества", добровольных последовательниц их по разврату и
роскоши. Наш пароль - сила и лицемерие. Только сила побеждает в делах
политических, особенно если она скрыта в талантах, необходимых государственным
людям. Насилие должно быть принципом, а хитрость и лицемерие - правилом для
правительств, которые не желают сложить свою корону к ногам агентов какой-либо
новой силы. Это зло есть единственное средство добраться до цели, добра. Поэтому
мы не должны останавливаться перед подкупом, обманом и предательством, когда они
должны послужить к достижению нашей цели. В политике надо уметь брать чужую
собственность без колебаний, если ею мы добьемся покорности и власти. Наше
государство, шествуя путем мирного завоевания, имеет право заменить ужасы войны
менее заметными и более целесообразными казнями, которыми надобно поддерживать
террор, располагающий к слепому послушанию. Справедливая, но неумолимая
строгость есть величайший фактор государственной силы: не только ради выгоды, но
и во имя долга, ради победы, нам надо держаться программ насилия и лицемерия.
Доктрина расчета настолько же сильна, насколько средства, ею употребляемые.
Поэтому не столько самими средствами, сколько доктриной строгости мы
восторжествуем и закрепостим все правительства своему сверхправительству.
Достаточно, чтобы знали, что мы неумолимы, чтобы прекратить ослушания. Еще в
древние времена мы среди народа крикнули слова "свобода, равенство, братство",
слова, столь много раз повторенные с тех пор бессознательными попугаями,
отовсюду налетевшими на эти приманки, с которыми они унесли благосостояние мира,
истинную свободу личности, прежде так огражденную от давления толпы. Якобы
умные, интеллигентные гои не разобрались в отвлеченности произнесенных слов, не
заметили противоречия их значения и соответствия их между собою, не увидели, что
в природе нет равенства, не может быть свободы, что сама природа установила
неравенство умов, характеров и способностей, равно и подвластность ее законам,
не рассудили, что толпа - сила слепая, что выскочки, избранные из нее для
управления, в отношении политики такие же слепцы, как и она сама, что
посвященный, будь он даже гений, ничего не поймет в политике - все это гоями
было упущено из виду; а между тем на этом зижделось династическое правление:
отец передавал сыну знание хода политических дел, так, чтобы никто его не ведал,
кроме членов династии, и не мог бы выдать его тайны управляемому народу. Со
временем смысл династической передачи истинного положения дел политики был
утрачен, что послужило к успеху нашего дела. Во всех концах мира слова -
"свобода, равенство, братство" - становили в наши ряды через наших слепых
агентов целые легионы, которые с восторгом несли наши знамена. Между тем эти
слова были червяками, которые подтачивали благосостояние гоев, уничтожая всюду
мир, спокойствие, солидарность, разрушая все основы их государств. Вы увидите
впоследствии, что это послужило к нашему торжеству: это нам дало возможность,
между прочим, добиться важнейшего козыря в наши руки - уничтожения привилегий,
иначе говоря, самой сущности аристократии гоев, которая была единственной против
нас защитой народов и стран. На развалинах природной и родовой аристократии мы
поставили аристократию нашей интеллигенции во главе всего, денежную. Ценз этой
новой аристократии мы установили в богатстве, от нас зависимом, и в науке,
двигаемой нашими мудрецами. Наше торжество облегчалось еще тем, что в сношениях
с нужными нам людьми мы всегда действовали на самые чувствительные струны
человеческого ума - на расчет, на алчность, на ненасытность материальных
потребностей человека; а каждая из перечисленных человеческих слабостей, взятая
в отдельности, способна убить инициативу, отдавая волю людей в распоряжение
покупателя их деятельности. Абстракция свободы дала возможность убедить толпу,
что правительство не что иное, как управляющий собственника страны - народа и
что его можно сменять, как изношенные перчатки. Сменяемость представителей
народа отдавала их в наше распоряжение и как бы нашему назначению.

Протокол 2.
Экономические войны - основание еврейского преобладания. Показная администрация
и "тайные советники". Успехи разрушительных учений. Приспособляемость в
политике. Роль прессы. Стоимость золота и ценность еврейской жертвы. Нам
необходимо, чтобы войны по возможности не давали территориальных выгод: это
перенесет войну на экономическую почву, в которой нации в нашей помощи усмотрят
силу нашего преобладания, а также положение вещей отдаст обе стороны в
распоряжение нашей интернациональной агентуры, обладающей миллионами глаз,
взоров, не прегражденных никакими границами. Тогда наши международные права
сотрут народные в собственном смысле права и будут править народами также, как
гражданское право государств правит отношениями своих подданных между собою.
Администраторы, выбираемые нами из публики, в зависимости от их рабских
способностей, не будут лицами, приготовленными для управления, и потому они
легко сделаются пешками в нашей игре, в руках наших ученых и гениальных
советчиков, специалистов, воспитанных с раннего детства для управления делами
всего мира. Как вам известно, эти специалисты наши черпали для управления нужные
сведения из наших политических планов, из опытов истории, из наблюдений над
каждым текущим моментом. Гои не руководятся практикой беспристрастных
исторических наблюдений, а теоретической рутиной, без всякого критического
отношения к ее результатам. Поэтому нам нечего с ними считаться - пусть они себе
до времени веселятся или живут надеждами на новые увеселения или воспоминаниями
о пережитых. Пусть для них играет главнейшую роль то, что мы внушили им
признавать за веление науки (теории). Для этой цели мы постоянно, путем нашей
прессы, возбуждаем слепое доверие к ним. Интеллигенты гоев будут кичиться
знаниями и, без логической их проверки, приведут в действие все подчерпнутые из
науки сведения, скомбинированные нашими агентами с целью воспитания умов в
нужном для нас направлении. Вы не думайте, что утверждения наши голословны:
обратите внимание на подстроенные нами успехи дарвинизма, марксизма, ницшетизма.
Растлевающее значение для гоевских умов этих направлений нам-то, по крайней
мере, должно быть очевидно. Нам необходимо считаться с современными мыслями,
характерами, тенденциями народов, чтобы не делать промахов в политике и в
управлении административными делами. Торжество нашей системы, части механизма
которой можно располагать разно, смотря по темпераменту народов, встречаемых
нами по пути, не может иметь успеха, если практическое ее применение не будет
основываться на итогах прошлого в связи с настоящим. В руках современных
государств имеется великая сила, создающая движение мысли в народе, - это
пресса. Роль прессы - указывать якобы необходимые требования, передавать жалобы
народного голоса, выражать и создавать неудовольствия. В прессе выражается
торжество свободоговорения. Но государства не умели воспользоваться этой силой;
и она очутилась в наших руках. Через нее мы добились влияния, сами оставаясь в
тени, благодаря ей мы собрали в свои руки золото, невзирая на то, что нам его
приходилось брать из потоков крови и слез... Но мы откупились, жертвуя многими
из нашего народа. Каждая жертва с нашей стороны стоит тысячи гоев перед Богом.

Протокол 3.
Символический змей и его значение. Неустойчивость конституционных весов. Террор
во дворцах. Власть и честолюбие. Парламентские говорильни, памфлеты.
Злоупотребление властью. Экономическое рабство. "Правда народа". Кулачество и
аристократия. Армия масоно-еврейства. Вырождение гоев. Голод и право капитала.
Толпа и коронация "всемирного владыки". Основной предмет программы будущих
масонских народных школ. Тайна науки социального строя. Общий экономический
кризис. Безопасность "наших". Деспотизм масонства - царство разума. Утрата
руководителя. Масонство и "Великая" французская революция. Царь - деспот
Сионской крови. Причины неуязвимости масонства. Роль тайных масонских агентов.
Свобода. Сегодня могу сообщить, что наша цель уже в нескольких шагах от нас.
Остается небольшое пространство, и весь пройденный нами путь готов уже сомкнуть
свой цикл Символического Змия, каковым мы изображаем наш народ. Когда этот круг
замкнется, все европейские государства будут им замкнуты, как крепкими тисками.
Современные конституционные весы скоро опрокинутся, потому что мы их установили
не с точностью для того, чтобы они не переставали колебаться, пока не перетрется
их держатель. Гои предполагали, что они его достаточно крепко сковали, и все
ожидали, что весы придут в равновесие. Но держатель - Царствующие заслонены
своими представителями, которые дурят, увлекаясь своей бесконтрольной и
безответственной властью. Властью же этой они обязаны навеянному на дворцы
террору. Не имея доступа к своему народу, в самую его среду, Царствующие уже не
могут сговориться с ним и укрепиться против властолюбцев. Разделенные нами
зрячая Царская Сила и слепая сила народа потеряли всякое значение, ибо как
слепец без палки, они немощны. Чтобы побудить властолюбцев к злоупотреблению
властью, мы противопоставили друг другу все силы, развив их либеральные
тенденции к независимости. Мы в этом направлении возбудили всякую
предприимчивость, мы вооружили все партии, мы поставили власть мишенью для всех
амбиций. Из государств мы сделали арены, на которых разыгрываются смуты... Еще
немного, и беспорядки, банкротства появятся всюду. Неистощимые говоруны
превратили в ораторские состязания заседания Парламентов и Административных
Собраний. Смелые журналисты, бесцеремонные памфлетисты ежедневно нападают на
административный персонал. Злоупотребления властью окончательно подготовят все
учреждения к падению, и все полетит вверх ногами под ударами обезумевшей толпы.
Народы прикованы к тяжелому труду бедностью сильнее, чем их приковывало рабство
и крепостное право: от них так или иначе могли освободиться, могли с ними
считаться, а от нужды они не оторвутся. Мы включили в конституции такие права,
которые для масс являются фиктивными, а не действительными правами. Все эти так
называемые "права народа" могут существовать только в идее, никогда на практике
не осуществимой. Что для пролетария-труженика, согнутого в дугу над тяжелым
трудом, придавленного своей участью, получение говорунами права болтать,
журналистами - права писать всякую чепуху наряду с делом, раз пролетариат не
имеет иной выгоды от конституции, кроме тех жалких крох, которые мы им бросаем с
нашего стола за подачу ими голосов в пользу наших предписаний и ставленников
наших, наших агентов?.. Республиканские права для бедняка - горькая ирония, ибо
необходимость чуть не поденного труда не дает им настоящего пользования ими, но
зато отнимает у них гарантию постоянного и верного заработка, ставя его в
зависимость от стачек хозяев или товарищей. Народ под нашим руководством
уничтожил аристократию, которая была его естественной защитой и кормилицей ради
собственных выгод, неразрывно связанных с народным благосостоянием. Теперь же, с
уничтожением аристократии, он попал под гнет кулачества разжившихся пройдох,
насевших на рабочих безжалостным ярмом. Мы явимся якобы спасителями рабочего от
этого гнета, когда предложим ему вступать в ряды нашего войска - социалистов,
анархистов, коммунаров, которым мы всегда оказываем поддержку из якобы братского
правила общечеловеческой солидарности нашего социального масонства.
Аристократия, пользовавшаяся по праву трудом рабочих, была заинтересована в том,
чтобы рабочие были сыты, здоровы и крепки. Мы же заинтересованы в обратном - в
вырождении гоев. Наша власть - в хроническом недоедании и слабости рабочего,
потому что он не найдет ни сил, ни энергии для противодействия ей. Голод создает
права капитала на рабочего вернее, чем аристократии давала это право законная
Царская власть. Нуждою и происходящею от нее завистливою ненавистью мы двигаем
толпами и их руками стираем тех, кто нам мешает на пути нашем. Когда придет
время нашему всемирному владыке короноваться, то те же руки сметут все, могущее
сему быть препятствием. Гои отвыкли думать без наших научных советов. Поэтому
они не видят настоятельной необходимости в том, чего мы, когда наступит наше
царство, будем неукоснительно придерживаться, а именно: что в народных школах
надо преподавать единую истинную науку, первую из всех - науку о строе
человеческой жизни, социального быта, требующего разделения труда, а
следовательно, разделения на классы и сословия. Необходимо, чтобы знали все, что
равенства быть не может вследствие различия назначения деятельности, что не
могут одинаково отвечать перед законом тот, который своим поступком
компрометирует целое сословие, и тот, который не затрагивает им никого, кроме
своей чести. Правильная наука социального строя, в тайны которой мы не допускаем
гоев, показала бы всем, что место и труд должны сохраняться в определенном
кругу, чтобы не быть источником человеческих мук от несоответствия воспитания с
работой. При изучении этой науки народы станут добровольно повиноваться властям
и распределенному ими строю в государстве. При теперешнем же состоянии науки и
нами созданном ее направлении народ, слепо верящий печатному слову, питает во
внушенных ему заблужденьях, в неведении своем, вражду ко всем сословиям, которые
он считает выше себя, ибо не понимает значения каждого сословия. Указанная
вражда еще больше увеличивается на почве экономического кризиса, который
остановит биржевые сделки и ход промышленности. Создав всеми доступными нам
путями с помощью золота, которое все в наших руках, общий экономический кризис,
мы бросим на улицу целые толпы рабочих одновременно во всех странах Европы. Эти
толпы с наслаждением бросятся проливать кровь тех, кому они в простоте своего
неведения завидуют с детства и чьи имущества им можно будет тогда грабить. Наших
они не тронут, потому что момент нападения нам будет известен и нами приняты
меры к ограждению своих. Мы убедили, что прогресс приведет всех гоев к царству
разума. Наш деспотизм и будет таковым, ибо он сумеет разумными строгостями
замирить все волнения, вытравить либерализм из всех учреждений. Когда народ
увидел, что ему во имя свободы делают всякие уступки и послабления, он вообразил
себе, что он владыка, и ринулся во власть, но, конечно, как и всякий слепец,
наткнулся на массу препятствий; бросился искать руководителя, не догадался
вернуться к прежнему и сложил свои полномочия у наших ног. Вспомните французскую
революцию, которой мы дали имя "великой": тайны ее подготовления нам хорошо
известны, ибо она вся - дело рук наших. С тех пор мы водим народы от одного
разочарования к другому для того, чтобы он и от нас отказался в пользу того
Царя-деспота Сионской крови, которого мы готовим для мира. В настоящее время мы,
как международная сила неуязвимы, потому что при нападении на нас одних нас
поддерживают другие государства. Неистощимая подлость гоевских народов,
ползающих перед силой, безжалостных к слабости, беспощадных к проступкам и
снисходительных к преступлениям, не желающих выносить противоречий свободного
строя, терпеливых до мученичества перед насилием смелого деспотизма, - вот что
способствует нашей независимости. От современных премьеров- диктаторов они
терпят и выносят такие злоупотребления, за меньшее из которых они обезглавили бы
двадцать королей. Чем же объяснить такое явление, такую непоследовательность
народных масс в отношении своем к событиям, казалось бы, одного порядка?
Объясняется это явление тем, что диктаторы эти шепчут народу через своих
агентов, что они злоупотреблениями теми наносят ущерб государствам для высшей
цели - достижения блага народов, их международного братства, солидарности и
равноправия. Конечно, им не говорят, что такое соединение должно совершиться
только под державой нашей. И вот народ осуждает правых и оправдывает виновных,
все более и более убеждаясь, что он может творить все, чего ни пожелает.
Благодаря такому положению вещей народ разрушает всяческую устойчивость и
создает беспорядки на каждом шагу. Слово "свобода" выставляет людские общества
на борьбу против всяких сил, против всякой власти, даже Божеской и природной.
Вот почему при нашем воцарении мы должны будем это слово исключить из
человеческого лексикона, как принцип животной силы, превращающей толпы в
кровожадных зверей. Правда звери эти засыпают всякий раз, как напьются крови, и
в это время их легко заковать в цепи. Но если им не дать крови, они не спят и
борются.

Протокол 4.
Стадии республики. Внешнее масонство. Свобода и вера. Международная
торгово-промышленная конкуренция. Роль спекуляции. Культ золота. Всякая
республика проходит несколько стадий. Первая из них заключена в первых днях
безумствования слепца, мятущегося направо и налево, вторая - в демагогии, от
которой родится анархия, приводящая неизбежно к деспотизму, но уже не законному
открытому, а потому ответственному, а к невидимому и неведомому и тем не менее
чувствительному деспотизму какой бы то ни было тайной организации, тем
бесцеремонней действующей, что она действует прикрыто, за спиной разных агентов,
смена которых не только не вредит, но воспособляет тайной силе, избавляющейся,
благодаря этой смене, от необходимости тратить свои средства на вознаграждение
досрочно прослуживших. Кто и что может свергнуть незримую силу?! А сила наша
именно такова. Внешнее масонство служит слепым прикрытием ей и ее целям, но план
действий этой силы, даже самое ее местопребывание для народа всегда останется
неизвестным. Но и свобода могла бы быть безвредной и просуществовать в
государственном обиходе без ущерба для благоденствия народов, если бы она
держалась на принципах веры в Бога, на братстве человечества, вне мысли о
равенстве, которому противоречат сами законы творения, установившие
подвластность. При такой вере народ был бы управляем опекой приходов и шел бы
смиренно и кротко под рукой своего духовного пастыря, повинуясь Божьему
распределению на земле. Вот почему нам необходимо подорвать веру, вырвать из уст
гоев самый принцип Божества и Духа и заменить все арифметическими расчетами и
материальными потребностями. Чтобы умы гоев не успевали думать и замечать, надо
их отвлечь на промышленность и торговлю. Таким образом все нации будут искать
своей выгоды и, в борьбе за нее, не заметят своего общего врага. Но для того
чтобы свобода окончательно разложила и разорила гоевские общества, надо
промышленность поставить на спекулятивную почву: это послужит к тому, что
отнятое промышленностью от земли не удержится в руках и перейдет к спекуляции,
то есть в наши кассы. Напряженная борьба за превосходство, толчки в
экономической жизни создадут, да и создали уже, разочарованные, холодные и
бессердечные общества. Эти общества получат полное отвращение к высшей политике
и к религии. Руководителем их будет только расчет, то есть золото, к которому
они будут иметь настоящий культ за те материальные наслаждения, которые оно
может дать. Тогда-то не для служения добру, даже не ради общества, а из одной
ненависти к привилегированным низшие классы гоев пойдут за нами против наших
конкурентов на власть интеллигентов-гоев.

Протокол 5.
Создание усиленной централизации управления. Пути захвата власти масонством.
Причины невозможности соглашения между государствами. "Предызбранничество
евреев. Золото - двигатель государственных механизмов. Монополии в торговле и
промышленности. Значение критики. "Показные" учреждения. Переутомление от
витийства. Как взять в руки общественное мнение? Значение личной инициативы.
Сверхправительство. Какую форму административного правления можно дать
обществам, в которых подкупность проникла всюду, где богатства достигают только
ловкими сюрпризами полумошеннических проделок, где царствует распущенность, где
нравственность поддерживается карательными мерами и суровыми законами, а не
добровольно воспринятыми принципами, где чувства к родине и к религии заперты
космополитическими учреждениями? Какую форму правления дать этим обществам, как
не ту деспотическую, которую я опишу далее? Мы создадим усиленную централизацию
управления, чтобы все общественные силы забрать в руки. Мы урегулируем
механически все действия политической жизни наших подданных новыми законами.
Законы эти отберут одно за другим все послабления и вольности, которые были
допущены гоями, и наше царство ознаменуется таким величественным деспотизмом,
что он будет в состоянии во всякое время и во всяком месте прихлопнуть
противодействующих и недовольных гоев. Нам скажут, что тот деспотизм, о котором
я говорю, не согласуется с современным прогрессом, но я вам докажу обратное. В
те времена, когда народы глядели на царствовавших, как на чистое проявление
Божьей Воли, они безропотно покорялись самодержавию, но с того дня, как мы им
внушили мысль о собственных правах, они стали считать царствующих лиц простыми
смертными. Помазание Божественным избранием ниспало с главы царей в глазах
народа, а когда мы у него отняли веру в Бога, то мощь власти была выброшена на
улицу в место публичной собственности и захвачена нами. Кроме того, искусство
управлять массами и лицами посредством ловко подстроенной теории и фразеологии,
правилами общежития и всякими другими уловками, в которых гои ничего не смыслят,
принадлежит также к специальности нашего административного ума, воспитанного на
анализе, наблюдении, на таких тонкостях соображений, в которых у нас нет
соперников, как нет и в составлении планов политического действия и
солидарности. Одни иезуиты могли бы с нами в этом сравняться, но мы их сумели
дискредитировать в глазах бессмысленной толпы, как организацию явную, сами со
своей тайной организацией оставшись в тени. Впрочем не все ли равно для мира,
кто будет его владыка - глава ли католической церкви или наш деспот Сионской
крови? Нам-то, избранному народу, это далеко не все равно. Временно с нами могла
бы справиться всемирная коалиция гоев; но с этой стороны мы обеспечены теми
глубокими корнями разлада между ними, которых уже вырвать нельзя. Мы
противопоставили друг другу личные и национальные расчеты гоев, религиозные и
племенные ненависти, выращенные нами в их сердцах в продолжении двадцати веков.
Благодаря всему этому ни одно государство не встретит ниоткуда поддержки своей
протянутой руке, ибо каждый должен думать, что соглашение против нас невыгодно
ему самому. Мы слишком сильны - с нами приходится считаться. Державы даже
небольшого частного соглашения не могут составить без того, чтобы к нему не были
причастны тайно мы. Per Me reges regnant - "через Меня царствуют Цари". А
пророками нам сказано, что мы избраны самим Богом на царство над всею землею.
Бог нас наградил гением, чтобы мы могли справиться со своею задачею. Будь гений
у противного лагеря, он бы еще поборолся с нами, но пришелец не стоит старого
обывателя: борьба была бы между нами беспощадной, какой не видывал еще свет. Да
и опоздал бы гений их. Все колеса государственных механизмов ходят воздействием
двигателя, находящегося в наших руках, а двигатель этот - золото. Измышленная
нашими мудрецами наука политической экономии указывает царский престиж за
капиталом. Капитал для действий без стеснений должен добиться свободы для
монополии промышленности и торговли, что уже и приводиться в исполнение незримой
рукой во всех частях света. Такая свобода даст политическую силу промышленникам,
а это послужит к стеснению народа. Ныне важнее обезоруживать народы, чем их
вести на войну, важнее пользоваться разгоревшимися страстями в нашу пользу, чем
их заливать, важнее захватить и толковать чужие мысли по своему, чем их
изгонять. Главная задача нашего правления состоит в том, чтобы ослабить
общественный ум критикой, отучить от размышлений, вызывающих отпор, отвлечь силы
ума на перестрелку пустого красноречия. Во все времена народы, как и отдельные
лица, принимали слово за дело, ибо они удовлетворяются показным, редко замечая,
последовало ли на общественной почве за обещаниями исполнение. Поэтому мы
установим показные учреждения, которые будут красноречиво доказывать свои
благодеяния прогрессу. Мы присвоим себе либеральную физиономию всех партий, всех
направлений и снабдим ею же ораторов, которые бы столько говорили, что привели
бы людей к переутомлению от речей, к отвращению от ораторов. Чтобы взять
общественное мнение в руки, надо его поставить в недоумение, вызывая с разных
сторон столько противоречивых мнений и до тех пор, пока гои не затеряются в
лабиринте их и не поймут, что лучше всего не иметь никакого мнения в вопросах
политики, которых обществу не дано ведать, потому что ведает их лишь тот, кто
руководит обществом. - Это первая тайна. Вторая тайна, потребная для успеха
управления, заключается в том, чтобы настолько размножить народные недостатки -
привычки, страсти, правила общежития, чтобы никто в этом хаосе не мог
разобраться и люди вследствие этого перестали бы понимать друг друга. Эта мера
нам еще послужит к тому, чтобы посеять раздор во всех партиях, разобщить все
коллективные силы, которые еще не хотят нам покориться, обескуражить всякую
личную инициативу, могущую сколько-нибудь мешать нашему делу. Нет ничего опаснее
личной инициативы: если она гениальна, она может сделать более того, что могут
сделать миллионы людей, среди которых мы посеяли раздор. Нам надо направлять
воспитание гоевских обществ так, чтобы перед каждым делом, где нужна инициатива,
у них опускались бы в безнадежном бессилии руки. Напряжение, происходящее от
свободы действий, расслабляет силы, встречаясь с чужой свободой. От этого
происходят тяжелые нравственные толчки, разочарования, неудачи. Всем этим мы так
утомим гоев, что вынудим их предложить нам международную власть, по расположению
своему могущую без ломки всосать в себя все государственные силы мира и
образовать сверхправительство! На место современных правителей мы поставим
страшилище, которое будет называться Сверхправительственной Администрацией. Руки
его будут протянуты во все стороны, как клещи, при такой колоссальной
организации, что она не может не покорить все народы.

Протокол 6.
Монополии; зависимость от них гоевских состояний. Обезземеление аристократии.
Задолженность земли. Торговля, промышленность и спекуляция. Роскошь. Подъем
заработной платы и вздорожание предметов первой необходимости. Анархизм и
пьянство. Тайный смысл пропаганды экономических теорий. Скоро мы начнем
учреждать громадные монополии - резервуары колоссальных богатств, от которых
будут зависеть даже крупные гоевские состояния настолько, что они потонут вместе
с кредитом государств на другой день после политической катастрофы... Господа
экономисты, здесь присутствующие, взвесьте-ка значение этой комбинации!.. Всеми
путями нам надо развить значение нашего Сверхправительства, представляя его
покровителем и вознаградителем всех нам добровольно покоряющихся. Аристократия
гоев, как политическая сила, скончалась - с нею нам нечего считаться; но, как
территориальная владелица, она для нас вредна тем, что может быть самостоятельна
в источниках своей жизни. Нам надо поэтому ее во что бы то ни стало
обезземелить. Для этого лучший способ заключается в увеличении земельных
повинностей - в задолженности земли. Эти меры задержат землевладение в состоянии
безусловной приниженности. Наследственно не умеющие довольствоваться малым,
аристократы гоев прогорят быстро. В то же самое время надо усиленно
покровительствовать торговле, промышленности, а главное - спекуляции, роль
которой заключается в противовесе промышленности: без спекуляции промышленность
умножит частные капиталы и послужит к поднятию земледелия, освободив землю от
задолженности, установленной ссудами земельных банков. Надо, чтобы
промышленность высосала из земли и руки, и капиталы, и через спекуляцию передала
бы в наши руки все мировые деньги, и тем самым выбросила бы всех гоев в ряды
пролетариев. Тогда гои преклонятся перед нами, чтобы только получить право на
существование. Для разорения гоевской промышленности мы пустим в подмогу
спекуляции развитую нами среди гоев сильную потребность в роскоши, все
поглощающей роскоши. Поднимем заработную плату, которая, однако, не принесет
никакой пользы рабочим, ибо одновременно мы произведем вздорожание предметов
первой необходимости, якобы от падения земледелия и скотоводства; да, кроме
того, мы искусно и глубоко подкопаем источники производства, приучив рабочих к
анархии и спиртным напиткам, и приняв вместе с этим все меры к изгнанию с земли
всех интеллигентных сил гоев. Чтобы истинная подкладка вещей не стала заметна
гоям раньше времени, мы ее прикроем якобы стремлением послужить рабочим классам
и великим экономическим принципам, о которых ведут деятельную пропаганду наши
экономические теории.

Протокол 7.
Цель напряжения вооружений. Брожения, раздоры и вражда во всем мире. Обуздание
противодействия гоев войнами и всеобщей войной. Тайна - успех политики. Пресса и
общественное мнение. Американские, Китайские, Японские пушки. Напряжение
вооружений, увеличение полицейского штата - это все суть необходимые пополнения
вышеуказанных планов. Необходимо достичь того, чтобы кроме нас, во всех
государствах были только массы пролетариата, несколько преданных нам
миллионеров, полицейские и солдаты. Во всей Европе, а с помощью ее отношений и
на других континентах мы должны создать брожения раздоры и вражду. В этом
двоякая польза: во-первых, этим мы держим в решпекте все страны, хорошо
ведающие, что мы по желанию властны произвести беспорядки или водворить порядок.
Все эти страны привыкли видеть в нас необходимое давление: во-первых - интригами
мы запутаем все нити, протянутые нами во все государственные кабинеты политикой,
экономическими договорами или долговыми обязательствами. Для достижения этого
нам надо вооружиться большою хитростью и пронырливостью во время переговоров и
соглашений, но в том, что называется "официальным языком", мы будем держаться
противоположной тактики и будем казаться честными и сговорчивыми. Таким образом,
народы и правительства гоев, которых мы приучили смотреть только на показную
сторону того, что мы им представляем, примут нас еще за благодетелей и
спасителей рода человеческого. На каждое противодействие мы должны быть в
состоянии ответить войной с соседями той страны, которая осмелится нам
противодействовать, но если и соседи эти задумают стать коллективно против нас,
то мы должны дать отпор всеобщей войной. Главный успех политики заключается в
тайне ее предприятий: слово не должно согласоваться с действиями дипломата. К
действиям в пользу широко задуманного нами плана, уже близящегося к вожделенному
концу, мы должны вынуждать гоевские правительства якобы общественным мнением,
втайне подстроенным нами при помощи так называемой "великой державы" - печати,
которая, за немногими исключениями, с которыми считаться не стоит, - вся уже в
руках наших. Одним словом, чтобы резюмировать нашу систему обуздания гоевских
правительств в Европе, мы одному из них покажем свою силу покушениями, то есть
террором, а всем, если допустить их восстание против нас, мы ответим
Американскими, или Китайскими, или Японскими пушками.

Протокол 8.
Двусмысленное пользование юридическим правом. Сотрудники масонского правления.
Особые школы и сверхобразовательное воспитание. Экономисты и миллионеры. Кому
поручать ответственные посты в правительстве? Мы должны заручиться для себя
всеми орудиями, которыми наши противники могли бы воспользоваться против нас. Мы
должны выискивать в самых тонких выражениях и загвоздках правового словаря
оправдания для тех случаев, когда нам придется произносить решения, могущими
показаться непомерно смелыми и несправедливыми, ибо эти решения важно выразить в
таких выражениях, которые казались бы высшими нравственными правилами правового
характера. Наше правление должно окружать себя всеми силами цивилизации, среди
которых ему придется действовать. Оно окружит себя публицистами,
юристами-практиками, администраторами, дипломатами и, наконец, людьми,
подготовленными особым сверхобразовательным воспитанием в наших особых школах.
Эти люди будут ведать все тайны социального быта, они будут знать все языки,
составляемые политическими буквами и словами; они будут ознакомлены со всей
подкладочной стороной человеческой натуры, со всеми ее чувствительными струнами,
на которых им надо будет уметь играть. Струны эти - строение умов гоев, их
тенденции, недостатки, пороки и качества, особенности классов и сословий.
Понятно, что гениальные сотрудники нашей власти, о которых я веду речь, будут
взяты не из числа гоев, которые привыкли исполнять свою административную работу,
не задаваясь мыслью, чего ею надо достигнуть, не думая о том, на что она нужна.
Администраторы гоев подписывают бумаги, не читая их, служат же из корысти или из
честолюбия. Мы окружим свое правительство целым миром экономистов. Вот отчего
экономические науки составляют главный предмет преподавания евреям. Нас будет
окружать целая плеяда банкиров, промышленников, капиталистов, а главное -
миллионеров, потому что, в сущности, все будет разрешено вопросом цифр. На
время, пока еще будет небезопасно вручить ответственные посты в государствах
нашим братьям-евреям, мы их будем поручать лицам, прошлое и характер которых
таковы, что между ними и народом легла пропасть, таким людям, которым, в случае
непослушания нашим предписаниям, остается ждать или суда, или ссылки сие для
того, чтобы они защищали наши интересы до последнего своего издыхания.

Протокол 9.
Применение масонских принципов в деле перевоспитания народов. Масонский пароль.
Значение антисемитизма. Диктатура масонства. Террор. Кто служит масонству.
Разделение "зрячей" и "слепой" сил гоевских царств. Общение власти с народом.
Либеральный произвол. Захват образования и воспитания. Ложные теории. Толкование
законов. Метрополитеновые ходы. Применяя наши принципы, обращайте внимание на
характер народа, в стране которого вы будете находиться и действовать; общее,
одинаковое их применение, ранее перевоспитания народа на наш лад, не может иметь
успеха. Но, шествуя в применении их осторожно, вы увидите, что не пройдет и
десятка лет, как самый упорный характер изменится, и мы зачислим новый народ в
ряды уже покорившихся нам. Слова либерального, в сущности, нашего масонского
пароля - "свобода, равенство, братство", - когда мы воцаримся, мы заменим
словами не пароля уже, а лишь идейности: "право свободы, долг равенства, идеал
братства" - скажем мы и... и поймаем козла за рога... De facto мы уже стерли
всякое правление, кроме нашего, хотя de jure таковых еще много. Ныне, если
какие-либо государства поднимают протест против нас, то это для формы и по
нашему усмотрению и распоряжению, ибо их анти семитизм нам нужен для управления
нашими меньшими братьями. Не буду этого разъяснять, ибо это уже было предметом
неоднократных наших бесед. В действительности для нас нет препятствий. Наше
Сверхправительство находится в таких экстралегальных условиях, которые принято
называть энергичным и сильным словом - диктатура. Я могу по совести сказать, что
в данное время мы законодатели, мы творим суд и расправу, мы казним и милуем,
мы, как шеф всех наших войск, сидим на предводительском коне. Мы правим сильною
волею, потому что у нас в руках осколки когда-то сильной партии ныне покоренной
нами. В наших руках неудержимое честолюбие, жгучие жадности, беспощадные мести,
злобные ненависти. От нас исходит всеохватывающий террор. У нас в услужении люди
всех мнений, всех доктрин: реставраторы монархии, демагоги социалисты, коммунары
и всякие утописты. Мы всех запрягали в работу: каждый из них с своей стороны
подтачивает последние остатки власти, старается свергнуть все установленные
порядки. Этими действиями все государства замучены; они взывают к покою, готовы
ради мира жертвовать всем; но мы не дадим им мира, пока они не признают нашего
интернационального Сверхправительства открыто, с покорностью. Народ завопил о
необходимости разрешить социальный вопрос путем международного соглашения.
Раздробление партий предоставило их все в наше распоряжение, так как для того
чтобы вести соревновательную борьбу, надо иметь деньги, а они все у нас. Мы
могли бы бояться соединения гоевской зрячей силы царствующих со слепой силой
народной, но нами приняты все меры против такой возможности: между той и другой
силой нами воздвигнута стена в виде взаимного между ними террора. Таким образом,
слепая сила народа остается нашей опорой, и мы, только мы, будем ей служить
руководителем и, конечно, направим ее к нашей цели. Чтобы рук слепого не могла
освободиться от нашего руководства, мы должны по временам находиться в тесном
общении с ним, если не лично, то через самых верных братьев наших. Когда мы
будем признанной властью, то мы с народом будем беседовать лично на площадях и
будем его учить в вопросах политики в том направлении, какое нам понадобится.
Как проверить, что ему преподают в деревенских школах? А что скажет посланник
правительства или сам царствующий, то не может не стать известным тотчас всему
государству, ибо быстро будет разнесено голосом народа. Чтобы не уничтожать
раньше времени гоевских учреждений, мы коснулись их умелой рукой и забрали в
свои руки концы пружин их механизма. Пружины эти были в строгом, но справедливом
порядке, а мы его заменили либеральным беспорядочным произволом. Мы затронули
юрисдикцию, выборные порядки, печать, свободу личности, а главное - образование
и воспитание, как краеугольные камни свободного бытия. Мы одурачили, одурманили
и развратили гоевскую молодежь посредством воспитания в заведомо для нас ложных,
но нами внушенных принципах и теориях. Сверх существующих законов, не изменяя их
существенно, а лишь исковеркав их противоречивыми толкованиями, мы создали нечто
грандиозное в смысле результатов. Эти результаты выразились сначала в том, что
толкования замаскировали законы, а затем и совсем закрыли их от взоров
правительства невозможностью ведать такое запутанное законодательство. Отсюда -
теория суда совести. Вы говорите, что на нас поднимутся с оружием в руках, если
раскусят, в чем дело, раньше времени; но для этого у нас в запасе такой
терроризирующий маневр, что самые храбрые души дрогнут: метрополитеновые
подземные ходы - коридоры будут к тому времени проведены во всех столицах,
откуда они будут взорваны со всеми своими организациями и документами стран.

Протокол 10.
Показное в политике. "Гениальность" подлости. Что обещает масонский
государственный переворот? Всеобщее голосование. Самозначение. Лидеры масонства.
Гениальный руководитель масонства. Учреждения и их функции. Яд либерализма.
Конституция - школа партийных раздоров. Республиканская эра. Президенты -
креатура масонства. Ответственность президентов. "Панама". Роль палаты депутатов
и президента. Масонство - законодательная сила. Новая республиканская
конституция. Переход к масонскому самодержавию. Момент провозглашения
"всемирного царя". Прививка болезней и прочие козни масонства. Сегодня начинаю с
повторенья уже сказанного и прошу вас помнить, что правительства и народы в
политике довольствуются показным. Да и где им разглядеть подкладку вещей, когда
их представителям важнее всего веселиться. Для нашей политики весьма важно
ведать эту подробность: она нам поможет при переходе к обсуждению разделения
власти, свободы слова, прессы, религии (веры), права ассоциации, равенства перед
законом, неприкосновенности собственности, жилища, налога (идея о скрытом
налоге), обратной силы законов. Все эти вопросы таковы, что их прямо и открыто
для народа не следует никогда касаться. В тех случаях, когда необходимо их
коснуться, надо не перечислять их, а заявлять без подробного изложения, что
принципы современного права признаются нами. Значение этого умолчания
заключается в том, что неназванный принцип оставляет нам свободу действий
исключать то или другое из него неприметно: при перечислении же их они являются
все как бы уже дарованными. Народ питает особую любовь и уважение к гениям
политической мощи и на все их насильственные действия отвечает: подло-то, подло,
но ловко!.. фокус, но как сыгран, сколь величественно, нахально!.. Мы
расчитываем привлечь все нации к работе возведения нового фундаментального
здания, которое нами проектировано. Вот почему нам прежде всего необходимо
запастись и заручиться той прямо бесшабашной удалью и мощью духа, которая в лице
наших деятелей сломит все препятствия на нашем пути. Когда мы завершим наш
государственный переворот, мы скажем тогда народам: "Все шло ужасно плохо, все
исстрадались. Конечно вы свободны произнести над нами приговор, но разве он
может быть справедливым, если он будет вами утвержден прежде, чем испытаете то,
что мы вам дадим"... Тогда они нас вознесут и на руках понесут в единодушном
восторге надежд и упований. Голосование, которое мы сделали орудием нашего
воцарения, приучив к нему даже самые мелкие единицы из числа членов человечества
составлением групповых собраний и соглашений, отслужит свою службу и сыграет на
этот раз свою последнюю роль единогласием, в желании ознакомиться с нами
поближе, прежде чем осудить. Для этого привести всех к голосованию, без различия
классов и ценза, чтобы установить абсолютизм большинства, которого нельзя
добиться от интеллигентных цензовых классов. Таким порядком приучив всех к мысли
о самосозначении, мы сломаем значение гоевской семьи и ее воспитательную цену,
устраним выделение индивидуальных умов, которым толпа, руководимая нами, не даст
ни выдвинуться, ни даже высказаться: она привыкла слушать только нас, платящих
ей за послушание и внимание. Этим мы создадим такую слепую мощь, которая не
будет в состоянии никуда двинуться, помимо руководства наших агентов,
поставленных нами на место ее лидеров. Народ подчинится этому режиму, потому что
будет знать, что от этих лидеров будут зависеть заработки, подачки и получение
всяких благ. План управления должен выйти готовым из одной головы, потому что
его не скрепишь, если допустить его раздробление на клочки в многочисленных
умах. Поэтому нам можно ведать план действий, но не обсуждать его, чтобы не
нарушить его гениальности, связи его составных частей, практической силы тайного
значения каждого его пункта. Если обсуждать и изменять подобную работу
многочисленным голосованием, то она понесет на себе печать всех умственных
недоразумений, не проникших в глубину и связь ее замыслов. Нам нужно, чтобы наши
планы были сильны и целесообразно задуманы. Поэтому нам не следует бросать
гениальной работы нашего руководителя на растерзание толпы или даже
ограниченного общества. Эти планы не перевернут пока вверх дном современных
учреждений. Они только заменят их экономию, а следовательно, всю комбинацию их
шествия, которое, таким образом, направится по намеченному в наших планах пути.
Под разными названиями во всех странах существует приблизительно одно и то же.
Представительство, Министерства, Сенат, Государственный Совет, Законодательный и
Исполнительный Корпус. Мне не нужно пояснять вам механизма отношений этих
учреждений между собою, так ка это вам хорошо известно; обратите только внимание
на то, что каждое из названных учреждений отвечает какой-либо важной
государственной функции, причем прошу вас заметить, что слово "важный" я отношу
не к учреждению, а к функции, следовательно, не учреждения важны, а важны
функции их. Учреждения поделили между собою все функции управления -
административную, законодательную, исполнительную, поэтому они стали действовать
в государственном организме как органы в человеческом теле. Если повредим одну
часть в государственной машине, государство заболеет, как человеческое тело... и
умрет. Когда мы ввели в государственный организм яд либерализма, вся его
политическая комплекция изменилась: государства заболели смертельной болезнью -
разложением крови. Остается ожидать конца их агонии. От либерализма родились
конституционные государства, заменившие спасительное для гоев Самодержавие, а
конституция, как вам хорошо известно, есть не что иное как школа раздоров,
разлада, споров, несогласий, бесплотных партийных агитаций, партийных тенденций
- одним словом, школа всего того, что обезличивает деятельность государства.
Трибуна не хуже прессы приговорила правительства к бездействию и к бессилию и
тем сделала их ненужными, лишними, отчего они были во многих странах свергнуты.
Тогда стало возможным возникновение республиканской эры, и тогда мы заменили
правителя карикатурой правительства - президентом, взятым из толпы, из среды
наших креатур, наших рабов. В этом было основание мины, подведенной нами, под
гоевский народ, или, вернее под гоевские народы. В близком будущем мы утвердим
ответственность президентов. Тогда мы уже не станем церемонится в проведении
того, за что будет отвечать наша безличная креатура. Что нам до того, если
разредеют ряды стремящихся ко власти, что наступят замешательства от
ненахождения президентов, замешательства, которые окончательно дезорганизуют
страну... Чтобы привести наш план к такому результату, мы будем подстраивать
выборы таких президентов, у которых в прошлом есть какое-нибудь нераскрытое
темное дело, какая-нибудь "панама" - тогда они будут верными исполнителями наших
предписаний из боязни разоблачений и из свойственного всякому человеку,
достигшему власти, стремления удержать за собою привилегии, преимущества и
почет, связанный со званием президента. Палата депутатов будет прикрывать,
защищать, избирать президентов, но мы у нее отнимем право предложения законов,
их изменения, ибо это право будет нами предоставлено ответственному президенту,
куле в руках наших. Конечно, тогда власть президента станет мишенью для
всевозможных нападок, но мы ему дадим самозащиту в праве обращения к народу, к
его решению, помимо его представителей, то есть к тому же нашему слепому
прислужнику - большинству из толпы. Независимо от этого мы предоставим
президенту право объявления военного положения. Это последнее право мы будем
мотивировать тем, что президент, как шеф армии страны, должен иметь ее в своем
распоряжении на случай защиты новой республиканской конституции, на защиту
которой он имеет право, как ответственный представитель этой конституции.
Понятно, при таких условиях ключ от святилища будет находиться в руках наших, и
никто, кроме нас, не будет уже руководить законодательной силой. Кроме того, мы
отнимем у Палаты с введением новой республиканской конституции право запроса о
правительственных мероприятиях под предлогом сохранения политической тайны, да,
помимо того, новой конституцией мы сократим число народных представителей до
минимума, чем сократим настолько же политические страсти и страсть к политике.
Если же они, паче чаяния, возгорятся и в этом минимуме, то мы их сведем на нет
воззванием и обращением ко всенародному большинству... От президента будет
зависеть назначение президентов и вице- президентов Палаты и Сената. Вместо
постоянных сессий Парламентов мы сократим их заседания до нескольких месяцев.
Кроме того, президент, как начальник исполнительной власти, будет иметь право
собрать и распустить Парламент и в случае роспуска протянуть время до назначения
нового парламентского собрания. Но чтобы последствия от всех этих, по существу,
беззаконных действий не пали на установленную нами ответственность президента
преждевременно для наших планов, мы дадим министрам и другим окружающим
президента чиновникам высшей администрации мысль обходить его распоряжения
собственными мерами, за что и подпадать под ответственность вместо него... Эту
роль мы особенно рекомендуем давать Сенату, Государственному Совету или Совету
Министров, а не отдельному лицу. Президент будет, по нашему усмотрению,
толковать смысл тех из существующих законов, которые можно истолковать различно;
к тому же он будет аннулировать их, когда ему нами будет указана в том
надобность; кроме того он будет иметь право предлагать временные законы и даже
новое изменение правительственной конституционной работы, мотивируя как то, так
и другое требованиями высшего блага государства. Такими мерами мы получим
возможность уничтожить мало-помалу, шаг за шагом все то, что первоначально при
вступлении нашем в наши права, мы будем вынуждены ввести в государственные
конституции для перехода к незаметному изъятию всякой конституции, когда
наступит время превратить всякое правление в наше самодержавие. Признание нашего
самодержца может наступить и ранее уничтожения конституции: момент этого
признания наступит, когда народы, измученные неурядицами и несостоятельностью
правителей, нами подстроенною, воскликнут: "Уберите их и дайте нам одного,
всемирного царя, который объединил бы нас и уничтожил бы причины раздоров -
границы, национальности, религии, государственные расчеты, который дал бы нам
мир и покой, которых мы не можем найти с нашими правителями и
представителями..." Но вы сами отлично знаете, что для возможности всенародного
выражения подобных желаний необходимо непрестанно мутить во всех странах
народные отношения и правительства, чтобы переутомить всех разладом, враждою,
борьбою, ненавистью и даже мученичеством, голодом, прививкою болезней, нуждою,
чтобы гои не видели другого исхода, как прибегнуть к нашему денежному и полному
владычеству. Если же мы дадим передышку народам, то желательный момент едва ли
когда-нибудь наступит.

Протокол 11.
Программа новой конституции. Некоторые подробности предположенного переворота.
Гои - бараны. Тайное масонство и его "показные ложи". Государственный Совет
явится как подчеркиватель власти правителя: он, как показная часть
Законодательного корпуса, будет как бы комитетом редакций законов и указов
правителя. Итак, вот программа новой готовящейся конституции. Мы будем творить
закон, Право и Суд: 1) под видом предложений Законодательному Корпусу; 2)
указами президента, под видом общих установлений, постановлений Сената и решений
Государственного Совета, под видом министерских постановлений; 3) а в случае
наступления удобного момента - в форме государственного переворота. Установив
приблизительно modus agendi, займемся подробностями тех комбинаций, которыми нам
остается довершить переворот хода государственных машин в вышесказанном
направлении. Под этими комбинациями я разумею свободу прессы, право ассоциации,
свободу совести, выборное начало и многое другое, что должно будет исчезнуть из
человеческого репертуара или должно будет в корне изменено на другой день после
провозглашения новой конституции. Только в этот момент нам возможно будет сразу
объявить все наши постановления, ибо после всякое заметное изменение будет
опасно, и вот почему: если это изменение приведено будет с суровой строгостью и
в смысле строгости и ограничений, то оно может довести до отчаяния, вызванного
боязнью новых изменений в том же направлении; если же оно произведено будет в
смысле дальнейших послаблений, то скажут, что мы сознали свою неправоту, а это
подорвет ореол непогрешимости новой власти, или же скажут, что испугались и
вынуждены идти на уступки, за которые никто не будет благодарен, ибо будет их
считать должными... То и другое вредно для престижа новой конституции. Нам
нужно, чтобы с первого момента ее провозглашения, когда народы будут ошеломлены
свершившимся переворотом, будут еще находиться в терроре и недоумении, они
сознали, что мы так сильны, так неуязвимы, так исполнены мощи, что мы с ними ни
в коем случае не будем считаться и не только не обратим внимания на их мнения и
желания, но готовы и способны с непререкаемой властью подавить выражение и
проявление их в каждый момент и на каждом месте, что мы все сразу взяли, что нам
было нужно и что мы ни в коем случае не станем делиться с ними нашей властью...
Тогда они из страха закроют глаза на все и станут ожидать, что из этого выйдет.
Гои - баранье стадо, а мы для них волки. А вы знаете, что бывает с овцами, когда
в овчарню забираются волки?.. Они закроют глаза на все еще и потому, что мы им
пообещаем вернуть все отнятые свободы после усмирения врагов мира и укрощения
всех партий... Стоит ли говорить о том, сколько времени они будут ожидать этого
возврата?.. Для чего же мы придумали и внушили гоям всю эту политику, внушили,
не дав им возможности разглядеть ее подкладку, для чего, как не для того, чтобы
обходом достигнуть того, что недостижимо для нашего рассеянного племени прямым
путем. Это послужило основанием для наше тайной организации тайного масонства,
которого не знают, и целей, которых даже и не подозревают скоты гои,
привлеченные нами в показную армию масонских лож, для отвода глаз их
соплеменникам. Бог даровал нам, своему избранному народу, рассеяние, и в этой
кажущейся для всех слабости нашей и сказалась вся наша сила, которая теперь
привела нас к порогу всемирного владычества. Нам теперь немного остается уже
достраивать на заложенном фундаменте.

Источник:  http://philosophy.ru/library/guenon/protocol.html