ЧТО ПУТИНУ МОЖНО, ГУБЕРНАТОРУ – НЕЛЬЗЯ!

Оригинал взят у gazetazwezda в ЧТО ПУТИНУ МОЖНО, ГУБЕРНАТОРУ – НЕЛЬЗЯ!

«Кто владеет информацией, тот владеет миром», - эта фраза Ротшильда и сегодня остается актуальной. В этом году Пермский классический университет (ПГНИУ) открывает очный бакалавриат по направлению «Реклама и связи с общественностью».

Разработчик программы и руководитель проекта кандидат филологических наук, доцент кафедры журналистики ПГНИУ, кафедры государственного управления и истории ПНИПУ и кафедры социальной психологии РМЦПК Николай ПОНОМАРЕВ абсолютно уверен, что без знаний в области коммуникаций сегодня невозможно преуспеть ни в бизнесе, ни в политике.

- Николай Филиппович, действительно ли так востребовано сегодня направление «Реклама и связи с общественностью», или вы просто пиарите свой проект?

- Востребовано как никогда! Во-первых, нам катастрофически не хватает гуманитарного образования как такового. Во-вторых, нам не хватает специалистов, которые могли бы выстраивать коммуникации представителей власти, предприятий и организаций с другими субъектами. Меж тем сегодня очень хорошо видно: кто представлен в медиасфере хорошо, тот на этом и «зарабатывает». Кто плохо – тот набивает шишки. На сегодняшний день просто знать, как осуществляются коммуникации, мало. Нужно уметь применять знания к конкретной ситуации. Возьмем скандал с патриархом, когда тот на встрече с министром юстиции Александром Коноваловым очередной раз «козырнул» своими Breguet стоимостью около 20 тысяч долларов. «Старатели» из пресс-службы как будто подтвердили пословицу «хуже дурака - только дурак с инициативой» и затерли часы в фотошопе, правда, забыв убрать их отражение на столе. Чем был вызван этот конфуз? Да тем, что пиар-служба патриарха сработала никуда не годно. Зачем вообще нужно было затирать эти часы?

- Ваши выпускники такой ерундой точно заниматься не будут?

- Моя главная цель как руководителя специальности - вырастить новое поколение пиарщиков, которые будут владеть всеми инструментами журналистики: написание текстов, фото- и видеосъемка и так далее...

- В этом месте представители бизнеса обычно приводят убийственный довод, что чисто математически измерить отдачу от затрат на коммерческую рекламу невозможно…

- Предположим, у вас есть две организации, которые занимаются одной и той же коммерческой деятельностью. В первой организации продукция в два раза качественнее, чем в другой. Но первые полагаются на абсолютно дурацкое утверждение (потому что оно не работает), что хороший товар сам себя рекламирует, и ничего не делают. А вторые ведут агрессивную рекламную и пиар-кампанию. Я вас уверяю, продажи у них будут гораздо выше. Отвечая на ваш вопрос, как измерить эффективность рекламы, я обычно говорю так: единственное, что может сделать реклама, – это повысить количество потенциальных клиентов, которые придут к вам на точки продажи. Все. Дальше все зависит от того, насколько хорошо вас обслужит персонал, как подается товар, насколько конкурентны цены и так далее. И от рекламщиков это уже не зависит. У вас может быть замечательная реклама, но цена на товар выше рыночной – и все. Вам ничего не поможет.

- Журналистам порой голые факты приходится вытаскивать из пресс-служб клещами…

- Западная статистика говорит, что, например, у пиар-менеджеров политических проектов 75 процентов времени занимает то, чтобы журналисты вообще не узнали о том, что произошло! Я думаю, что в нашей стране ситуация сильно не отличается. Правда, у нас для этого используются всякого рода отвлечения. Простой пример: в СМИ была вброшена история про то, как «оппозиция» устроила палаточный лагерь в Москве, и, ясное дело, все бросились освещать эти события. «Сначала около недели импровизированный лагерь располагался на Чистых прудах, затем по решению суда его снесли, и оппозиционеры переместились на Кудринскую площадь». И вместо того, чтобы с замиранием сердца следить, куда перемещаются палатки и биотуалеты протестующих, СМИ проглядели новость о том, как в это же время в Государственной думе втихую был принят закон о платном обучении в средней школе, в котором предусмотрено лишь шесть бесплатных дисциплин. История про палаточный лагерь в Москве в данном случае - это типичный способ отвлечения людского внимания от настоящих проблем.

- В нашей стране службы по связям с общественностью многие давно называют службами по недопущению связей с общественностью…

- Да нет у нас никаких служб связей с общественностью. Связь с общественностью у нас часто сводят либо к пресс-службе, хотя пресс-служба – это рабочий исполнительный орган, который ничего не разрабатывает, а лишь выполняет волю руководства, рассылая пресс-релизы. Измерять эффективность пиар-службы количеством пресс-релизов - идиотизм. Если вам нечего сказать, то сидите и молчите. Пресс-релизы – это не сперматозоиды, а газета – не яйцеклетка. Количеством здесь не возьмешь, количеством здесь надоешь. Второй, расширенный вариант – отдел по приему граждан. Отдел по приему граждан вообще не имеет никакого отношения к связям с общественностью. Это «психотерапевты», задача которых – терпеливо выслушать желающих выговориться, и все. Никаких действий за этим больше не следует. Выпустили граждане пар – и забыли. А вот задача службы связи с общественностью – изменить мнение и поведение людей в свою пользу, чтобы журналист создал публикацию, которая устраивает заказчика. Для этого нужно придумать для него красивую историю, за которую он бы мог ухватиться. Журналистам нужны истории.

Значит нужно знать, как работают журналисты. Человеку неинтересно читать новости в формате пресс-релиза.

- Хорошо, Николай Филиппович, приведите конкретный пример?

- Пример - история про панк-группу «Пусси-Райот», которая устроила пресловутый «молебен» в храме Христа Спасителя. У нее есть, по крайней мере, семь-восемь интерпретаций. Есть две крайние. Одна – «богохульство». Ясно, что эта интерпретация поддерживается РПЦ и многими верующими людьми. И они бы хотели, чтобы она была доминирующей. Вторая – что этот «молебен» есть не что иное, как некое политическое действие в рамках защиты демократического общества от произвола Путина. Так сказать, «Пусинг как антипугинг». Эту интерпретацию проталкивает «оппозиция». И девчонки – политические страдалицы, которых на Западе поспешили объявить чуть ли не политическими заключенными. Для каждой интерпретации выбираются те события, которые работают на эту историю. А вот какая из них победит, зависит уже от ориентации СМИ. Чья история будет более убедительной… А есть еще средняя интерпретация, которая, скорее всего, и есть правда. Когда трем дурам просто захотелось славы, они и решили выпендриться, чтобы их показали по телевизору. И вовсе они не думали ни про РПЦ, ни про верующих, и про Путина слышали лишь краем уха… Но эта история же неинтересна!

                          Получается, у нас вообще очень много придуманного?

Не придуманного – пристрастно поданного...

В Пермском крае практически отсутствует политическая реклама. Все депутаты уверены, что и так знамениты. На Западе же все с точностью до наоборот. Почему?

Политическая реклама в нашей стране чаще всего используется в избирательных кампаниях. У депутатов есть свой округ, свои избиратели, с которыми они должны работать – это худо­бедно как­то освоено и дает какой­то эффект. То же самое происходит и с политическими партиями во время выборов. Хотя и тут бывают казусы. Вспомните рекламный щит «Единой России» на Северной дамбе со слоганом «За нами будущее», при том, что за щитом находятся кладбище и тюрьма. Что касается отношений со всеми остальными субъектами, которые не живут в округе депутата, то тут гораздо сложнее. Чтобы на тебя обратили внимание СМИ, нужно что­то делать, проявлять какие­то инициативы. Как может политик проводить некую медиакампанию, если он не производит никаких политических действий? Хотя, конечно, депутаты иногда «дают о себе знать». Вот, например, господин Борисовец выступил за перевод часов на московское время. Казалось бы, для чего? Ему что, больше заняться нечем? Да нет, но он добился того, что о нем вспомнили.

С политиками вообще все сложно. Решения принимаются кулуарно, журналисты, естественно, узнают о них постфактум…

Да, традиция решать все ключевые вопросы в банях и саунах в России никуда не исчезала. Но что интересно, в Европе появилась точно такая же тенденция. В результате последних исследований обнаружилось, что с ростом прозрачности отношений политиков и журналистов в странах Европы места принятия конкретных решений переместились из официальных собраний и кабинетов в рестораны.

Во время предвыборных кампаний часто звучали обвинения (конечно же, чаще «оппозиционных» кандидатов), что далеко не всем кандидатам обеспечивается равный доступ к СМИ. Хотя, ЦИК устами своего руководителя в ходе последних выборов заявил, что равный доступ кандидатов к СМИ обеспечен. Кто виноват из них, кто прав?

Сто раз говорил и скажу в сто первый: равного доступа к СМИ никогда не было и не будет. И забудьте об этом навсегда. Поставьте себя на место журналиста: пришли к нему от каждого округа по 50 кандидатов с требованиями «Вы обязаны про нас написать!» Да с какой стати? С какой стати я должен про тебя писать, если ты никто и кроме белиберды про то, что «Коммунизм ­ это молодость мира», ничего сказать не можешь? Равного доступа к СМИ нет нигде в мире. Ваш доступ к СМИ тем выше, чем у вас лучше истории. И разговоры о продажной журналистике в данном случае ­ это глупости. Это называется «конкуренция».

Журналистика ­ это четвертая власть. Но в Пермском крае она в последние годы ничего не решает. Прошлого губернатора мнение журналистов не интересовало…

Определение ­ «Журналистика ­ это четвертая власть» в англоязычной периодике я так и не нашел. Нашел лишь определение, что журналисты ­ это четвертое сословие. А это, согласитесь, не одно и то же. В Перми же пока я наблюдаю лишь откровенную пропаганду того, что происходит во власти, которая граничит с рекламой. Да, Олег Анатольевич в свое время заявил, что мнение журналистов его не интересует. Но ведь в конце своего «правления» он оговорился, что был не прав. Власти очень важно, какого рода истории о ней появляются. Эти истории создают впечатление о позитивности власти или о негодности власти… Даже те, которые вроде бы говорят о позитивности власти, могут сработать против нее, если сфабрикованы непрофессионально. История про исчезновение кота Дорофея на уровне Президента России не катит никак, потому что Президент России ­ существо сакральное, коты у него, конечно, есть, но рассказывать такую ерунду о Президенте всея Руси нельзя. И губернатор – фигура серьезная. Олег Чиркунов мог бы остаться в истории Пермского края как губернатор, который построил дороги. Но из­за просчетов в коммуникации остался в веках как губернатор, который привел в Пермь культурного оккупанта Гельмана.

Ах, и вы тоже что­то имеете против культурных проектов Марата Гельмана?

Я не против его культурных проектов. Я против тех способов, которыми они реализовались. Если бы они обсуждались с местными художниками, писателями… Вместо этого было заявлено, что все местные художники и писатели дураки, а мы ­ умные. Естественно, местная культурная элита обиделась. Если бы гельмановские проекты финансировались из частных источников – кто захотел, тот и купил, а не из краевого бюджета. При чем здесь бюджет?

В чем основной просчет Чиркунова?

Помните, как Олег Анатольевич на заседании Законодательного собрания заявил, что (почти цитирую), может быть, вспоминать о нас будут именно потому, что при нас появились эти культурные проекты. Представляете, за 8 лет работы губернатора больше не за что вспоминать, кроме того, что он за казенный счет поставил у Перми II «табуретку»! За которой ­ навозный жук, который хорошо хоть не вкатывает продукт, положенный ему по статусу, а выкатывает его из Перми… Как политтехнолог, считаю, что, заняв позицию: «мне начихать, что там говорят журналисты», Олег Чиркунов очень многое потерял. Посмотрите, как он проводил свою пиар­кампанию: представлял нам довольно однообразные картинки с выставки из серии «суровый начальник инспектирует дорогу и обещает в следующем году ее отремонтировать». А в этом ­ «наказать тех, кто не сделал». Владимиру Путину можно сидеть в боевом самолете, Олегу Чиркунову в тракторе ­ нет. Масштабы не те. А сколько он провел пресс­конференций за эти годы? Ни одной! Это же ни в какие ворота не лезет. Ладно, журналисты переживут, а общественное мнение? Власть должна как ­то объяснять нам, что и почему она делает. У него же была позиция: что я делаю ­ все правильно, объяснять ничего не хочу и в советах я не нуждаюсь. Либерал, который на самом деле вел себя как монарх (только на региональном уровне), но позиционировал себя, как либерал. Все это, причем не только в Перми, видели, и всех это изрядно достало.

Вернемся к Гельману. Он, получается, работал над образом, а местные художники ­ нет?

Скажу по поводу местных художников: на мой взгляд, в Пермском крае очень вялая, мягкотелая и рыхлая культурная среда. Каждый в отдельности ­ творец, все вместе, мягко говоря, никак не могут договориться. Глубоко провинциальное уничижительное сознание, помноженное на зависть к тем, кто пытается это сознание преодолеть. И хоть бы тридцать три Гельмана сюда пришли ­ если бы местные деятели культуры сделали что то реальное, а не сидели по отдельности в своих мастерских с мыслями, мол, что я буду высовываться, мне ведь потом мои 20 тысяч из бюджета не достанутся. Вот художники говорят, что нам там не дали на выставку в Нижнем Новгороде 40 тысяч рублей, а Гельману дали миллион на другую выставку. Так, господа, если вы хотите получить деньги, вы должны убедить тех, кто дает эти деньги, что ваше предложение ­ это именно то, что надо. Гельман дающих деньги убедить сумел, наши художники ­ нет. Это опять­таки вопрос коммуникаций. На кого­то же губернатор ориентируется, принимая решения? Так работайте с этими людьми. Чиркунов что ли виноват или Гельман, что о вас не рассказывают на федеральном уровне? Где ваши награды, призы, биеннале? Конечно, никакой закономерной связи между умом и деньгами нет… Но если ты такой умелый и компетентный, то почему об этом никто не знает? Значит, где­то у тебя проблемы.

Николай Филиппович, последний вопрос. Что вы, как профессионал, думаете об идее общественного телевидения?

Вообще никакого общественного телевидения, где вещают только социально ответственные люди с разными взглядами, нет ни в одной стране мира. Это миф, сказка. Идея общественного телевидения, на мой взгляд, уже устарела. И сегодня это обманка, которая отвлекает мнение гражданских активистов от реальных проблем. Есть Интернет, где все уже реализовано. Телеканал «Дождь» начал вещать в Интернете, к этому придут и другие телеканалы. Наиболее продвинутые люди находятся в Интернете. И нужно биться за то, чтобы Интернет был везде. Бросить клич ­ Интернет в каждый дом, чтобы в Перми, если пересчитать на скорость трафика, он не стоил в шесть раз дороже, чем в Москве. Вот это, я считаю, реальная демократическая задача, как раз тот случай, когда массовая коммуникация может изменить общество. Государство сегодня продвигает идею цифрового телевидения, чтобы усилить пропаганду. Почему же оно вдруг схватилось за идею общественного телевидения? Потому что его можно так или иначе контролировать. А Интернетом управлять невозможно. Чуете разницу?..

 газета Звезда
Автор: Андрей Стрельников

Подписывайтесь на нашу страничку
ВКонтакте