Самоликвидация Европы: последнее предупреждение.

Самоликвидация Европы: последнее предупреждение.

СЫТИН Александр

 1  4301

Share on twitterShare on facebookShare on livejournalShare on emailMore Sharing Services17

Европейской цивилизации предре­кали крах со второй половины XIX века. Ф. Ницше и О. Шпенг­лер, Х. С. Чемберлен и А. Д. Тойнби, С. Хантин­гтон, П. Дж. Бьюкенен и Ф. Фукуяма. Вероятно, всякий путь, берущий начало в духовных вы­сотах античной Гре­ции и государственной мощи Рима, должен иметь свое заверше­ние. Возможно, ныне живущим выпало при­сутствовать уже даже не при закате и сумер­ках, но действитель­ной кончине европей­ской цивилизации.

В отличие от упо­мянутых предшест­венников, автор кни­ги, о которой пойдет речь, — не культуролог, не философ и не исто­рик. Он — чиновник, опирающийся в своих рассуждениях не на историософские построения, а прежде всего на статистические материалы, коли­чественные показатели социологических исследований и результаты психологи­чески-образовательного тестирования.

Т. Саррацин вовсе не ставит перед собой задачи пугать читателя апокалептически-цивилизационными пророчествами. Он «всего-навсего» анализирует ситуацию в современной Герма­нии, не поднимаясь на уровень общеевро­пейских обобщений. Он даже находит по­ложение у европей­ских соседей — Фран­ции, Великобритании, Швейцарии — более благоприятным (см. С 188—189). Но, мо­жет быть, именно из-за поставленной автором исследования наро­чито «ограниченной» задачи, объективности и «сухости» изложения книга читается на од­ном дыхании, а выво­ды вызывают большую тревогу, чем любые философско-истори-ческие штудии апокалиптического плана.

Главное, что старается донести Т. Саррацин до читателя, — мысль о том, что Европу погубят не внешние угрозы и даже не экономические неурядицы, но политвенная социальная политика. Первые две черты европейской жизни последних десятилетий, наряду с мулькультурализ-мом, по мнению пишущего эти строки, принадлежат к наиболее отвратитель­ным чертам общественно-политической жизни современности. Родившиеся на базе выдвинутых Просвещением идеалов свободы, политкорректность и толерант­ность, подобно раковой опухоли, опутали все стороны современной европейской жизни. Подлинный либерализм, со вре­мен Ренессанса провозглашавший тор­жество сильной творческой личности, вопреки общественным ограничениям и суевериям стремившейся к саморазвитию и прогрессивным переменам в окружаю­щей действительности, выдвигавший сво­им главным лозунгом «laisser faire, laisser passer^, сменился терпимостью именно к тем факторам, которые уничтожают де­ятельную, самостоятельную, творческую личность, а идея прогресса трансформи­ровалась в оголтелую пропаганду отврати­тельных пороков духовного mainstream'a (см. С 30—34).

Проявлением этого общего бессилия стала политика угодничества перед «элек­торатом», чьи усредненные потребности и бесконечные требования социальных подачек, развращающих как его самого, так и власть имущих, стали определять картину повседневной политической жизни. Когда-то так начинался упадок великого Рима (см. С. 27—29). В прошлое ушли фигуры выдающихся национальных лидеров, в их кабинетах воцарилась ее ве­личество посредственность, неспособная хоть сколько-нибудь подняться над се­рой повседневностью и удовлетворением примитивных инстинктов. Изначальное равенство возможностей, означавшее проницаемость социальных слоев и воз­можность up lifting'a для наиболее ода­ренных представителей «низов», превра­тилось в тезис об абсолютном тотальном равенстве всех человеческих существ, независимо ни от каких факторов и об­стоятельств. Тем самым, отмечает Т. Сар-рацин, создается система отрицательного отбора, когда общественные и образо­вательные критерии ориентированы не на сильнейших и лучших, а на средних и неспособных — ведь у них тоже есть не­отъемлемые права (см. С. 145). При этом попытки обсуждать какие-либо вопросы социального неравенства, кроме нера­венства в доходах, тотчас объявляются неполиткорректными, а авторы, подни­мающие эти вопросы, обвиняются во всех смертных грехах и подлежат «изгнанию из приличного общества» (см. С. 13—24).

Т. Саррацин нашел в себе мужество за­явить об изначальном и непреодолимом интеллектуальном неравенстве в челове­ческой популяции. Ссылаясь на многочис­ленные исследования, он констатирует, что до 80 процентов умственных способ­ностей передаются по наследству и лишь остальные 20 процентов дополняются воспитанием и образованием (см. С. 201 — 202). Это означает, что и при условии максимальной проницаемости социаль­ных страт и равенстве образовательных возможностей лишь немногие выходцы из слоев, занятых неквалифицированным трудом, а также не занятых вовсе никаким трудом жителей трущоб или обитателей благотворительного социального жилья имеют шансы повысить собственный со­циальный статус (см. С. 202—203).

По заключению Т. Саррацина, потреб­ность в неквалифицированном труде в экономически развитых странах неуклон­но сокращается (см. С. 60—71, 140, 149). Производство — то, что у нас принято называть «реальным сектором экономи­ки», перемещается в Азию. По мере роста уровня образования местного населения туда же будут смещаться и центры раз­работки новых технологий. Монополия «западного мира» на управление финан­совыми потоками также рано или поздно сменится конкуренцией транснациналь-ных валют, занимающих господствующее положение в том или ином крупном, тяго­теющем к интеграции и решению общих задач регионе со сходным уровнем эко­номического и социального развития. На смену управлению производственными и технологическими, а теперь и финан­совыми потоками приходит управление потоками информационными, а на смену постиндустриальному обществу — обще­ство информационное. Это прекрасно понимают США, где деятельность «Apple» и «Microsoft» подготавливает почву для будущей монополии в мировом инфор­мационном пространстве, а значит, и для тотального контроля над большинством сторон современной общественной жиз­ни. Из европейских стран это, судя по все­му, хорошо понимают в Финляндии, на положительный пример которой много ссылается автор книги «Германия: само­ликвидация».

Отличительной же чертой людей, не обладающих достаточным интеллектом, образованием и профессинальной подго­товкой, является неспособность к воспри­ятию, обработке и трансляции потоков информации (см. С. 78,174—180). Попро­буйте, не обладая высшим математическим образованием, сутки спустя воспроизвести слышанный вами профессиональный раз­говор двух математиков, и вы с легкостью поймете, о чем идет речь. Тем самым люди, неспособные в самом общем смысле рабо­тать с информацией, неизбежно вытесня­ются на обочину трудовой и обществен­ной жизни, обрекаются на постоянную, по словам Т. Саррацина, социальную фруст­рацию (см. С. 112—116,131). Заметим при этом, что речь идет вовсе не о кромешной нищете. Социальные программы позволя­ют этим людям поддерживать уровень до­статка, необходимый для удовлетворения первичных потребностей. При этом, по меткому наблюдению Т. Саррацина, непре­менной принадлежностью быта этих сло­ев является наличие TV-панели в детской комнате, чего чаще всего не наблюдается в семьях с высоким уровнем образования и достатка (см. С. 74).

По мере роста числа лиц, неспособных к получению высокого уровня образова­ния, а значит — неизбежно пополняющих ряды социальных иждивенцев, годами и целыми семейными кланами не находя­щих себе работы, да и не желающих рабо­тать (см. С. 252), а предпочитающих жить на социальное пособие, растет нагрузка на расходные статьи государственного бюджета (см. С. 36—37). Растут налоги, а значит, падают реальные доходы ква­лифицированных работников, вынуж­денных фактически за собственный счет содержать эту абсолютно инертную, аг­рессивную, антисоциальную и некультур­ную массу.

Положение осложняется тем, что в этих слоях коэффициент рождаемости трех-четырехкратно превосходит анало­гичные показатели образованных семей, в которых женщина, как правило, гораздо позже выходит замуж. Соответственно, для рождения детей у нее остается мень­ше времени, чем у девушек, например, в мусульманских семьях, которых насиль­но выдают замуж в возрасте примерно 15 лет и вся общественная функция ко­торых сводится к воспроизводству себе подобных (см. С. 84—85). Многочислен­ные государственные программы мате­риального стимулирования рождаемо­сти с прогрессивной выплатой пособий на каждого последующего ребенка лишь поощряют рост числа социальных иж­дивенцев, неспособных и нежелающих интегрироваться в трудовую жизнь (см. С. 135). Многие семьи и матери-одиночки пользуются такой политикой «социаль­ного государства», фактически превращая деторождение в вид бизнеса — способ получения нетрудового дохода, не сопро­вождающегося даже усилиями и затрата­ми на социализацию, образование и тем более воспитание своих отпрысков (см. С 95—97,134).

Предвидя обвинения в расизме и даже нацизме — самое страшное обвинение в современной Германии, Т. Саррацин тща­тельно дистанцируется от всякого рода национальных и расовых обобщений. Тем не менее статистические данные, на кото­рые он опирается, неумолимо свидетель­ствуют, что наиболее проблемными в этом отношении являются придержива­ющиеся традиционалистско-мусульман-ского образа жизни выходцы из Турции и Палестины, пользующиеся программой воссоединения семей для расселения на территории Германии своих многочис­ленных родственников (см. С. 277). Уро­вень интеллекта и образования в этой среде обратно пропорционален силе господствующих традиций, а все расходы по воспитанию сводятся к почти кругло­суточной работе телевизора, транслиру­ющего по спутниковой связи передачи «родных» национальных телеканалов (см.С. 139, 252).

В результате такой политики, на­правленной  на  поддержку рождаемо­сти, воспроизводятся в геометрической прогрессии (по Мальтусу), размножают­ся миллионы социальных паразитов с атрофированной волей, неспособных к любому систематическому труду, привык­ших получать все блага за счет общества, законы и нормы которого они с юных лет привыкли презирать (см. С. 102, 316). Традиционалистское воспитание делает из девочек машины для воспроизводства низкосортного человеческого материала (в противовес понятию человеческого ка­питала), а из мальчиков, воспитанных на традициях воинственной мусульманской мужественности, — ущербных в соци­альном отношении, агрессивных, с кри­минальными наклонностями субъектов, способных лишь к поджогу автомобилей, воровству в супермаркетах и базирующе­муся на законах шариата домашнему на­силию над женщинами (см. С. 254, 257—258, 260—261, 266).

Т. Саррацин предупреждает, что про­должение подобной социальной поли­тики неизбежно приведет к вытеснению способных к цивилизационному и куль­турному развитию коренных этносов, яв­ляющихся носителями истинных культур­ных традиций и интеллекта. В результате к середине текущего столетия уцелевшим представителям этой цивилизации вме­сто произведений Бетховена и Баха при­дется довольствоваться заунывными воп­лями муллы с минаретов, окружающих превращенный в мечеть Кельнский собор (см С 235—236,270).

В заключение надо отметить, что по­священная ситуации в Германии книга Т. Саррацина безусловно актуальна для всех стран христианской цивилизации, ныне испытывающих беспрецедентное давление со стороны чуждых этносов, конфессий и традиций. К относительно слабым местам книги следует отнести до­статочно беспомощные рекомендации по преодолению сложившейся критической ситуации. К тому же даже эти достаточно невинные корректировки политики со­циального государства вряд ли возможны в современной демократической, полит­корректной и толерантной Европе, где политики лишены подлинной воли, а всю энергию тратят на демагогические при­зывы с целью обеспечить возможно боль­шее число голосов избирателей. О том, кто в скором времени составит это боль­шинство, и предупреждает книга Т. Саррацина.

КОММЕНТАРИИ - 1

N.Nedelcheva 8 марта 2013 г. 18:55:36

Это было написано в Библии.
Крах человечества предсказала-CAЩ И ИТАЛИИ будет одним из лучших и OTYVLENITE PROTIVNIZI BOGOHULNIZI и будет выполнять VSYKAKUV давления над народами на предстоящем.
NO.DERZAYTE! Я выиграл, говорит Господь!.

Источник:  http://svom.info/entry/270-samolikvidaciya-evropy-poslednee-preduprezhdenie/