Антон Керсновский. МИРОВАЯ ВОЙНА (с комментариями Константина Филатова.)

Антон Керсновский. МИРОВАЯ ВОЙНА (с комментариями Константина Филатова.)

(краткий очерк) К 1918 г. Русская армия должна была технически сравняться с Германской. Британский флот должен был стать вдвое сильнее Германского флота. А дни престарелого Франца Иосифа[1] в 1914 г. были уже сочтены. С его кончиной Германия теряла своего союзника (отход Австро-Венгрии от союза с Германией и ее преобразование в федеративное государство с сильным славянским уклоном был предрешен). Германии приходилось либо отказаться от мечты о мировом господстве, либо ковать железо пока оно было горячо – иными словами, начать предупредительную войну. Обманув заступившегося за Сербию великодушного Государя Николая Александровича[2] (подложный номер «Локаль Анцейгера», ставший причиной нашей мобилизации[3]) и оставив без ответа его предложение третейского суда, ВильгельмII[4] превратил австро-сербский конфликт в европейскую войну. Двусмысленное поведение Англии, дававшее повод до последней минуты рассчитывать на ее нейтралитет, в значительной степени способствовало заносчивости кайзера. *** Россия выставила по мобилизации 2.500.000 бойцов в первой линии, составивших 105 пехотных дивизий, 18 стрелковых бригад и 36 конных дивизий. В тылу оставались запасные войска (208 батальонов – полков) и 118 бригад Государственного ополчения – около 2.000.000 человек. Главнокомандующим был назначен Великий князь Николай Николаевич[5], не участвовавший в разработке плана нашего стратегического развертывания. Поддавшись домогательству французского главнокомандующего генерала Жоффра[6], Великий князь к двум, предусмотренным уже операционным направлениям, добавил еще третье – «наступление кратчайшим путем на Берлин» от Варшавы. Для этого там была образована новая, 9-я армия, за счет 1-й и 4-й. Было ослаблено на целый корпус люблинское направление, на которое как раз нацеливались главные силы австро-венгров. Эта французская затея едва не привела к катастрофе всего фронта. Армии нашего Северо-Западного фронта, согласно данному союзникам обещанию, перешли границу Восточной Пруссии на 14-й день мобилизации, еще совершенно неустроенные. Спешка эта, тактически гибельная, в стратегическом отношении оказалась благодетельной. Лишь благодаря этой великодушной опрометчивости удалось получить вовремя оттяжку германских сил с Запада, достигнутую победой 1-й армии генерала Ренненкампфа[7] при Гумбинене. Этим была спасена Франция и были спасены мы сами от разгрома победоносными германскими армиями, которые освободились бы после крушения французского фронта. Стратегический успех Северо-Западного фронта был куплен дорогой ценой разгрома 2-й армии, плачевно предводимой генералом Самсоновым[8], с совершенно невозможными корпусными командирами, никуда негодным армейским штабом и невтянутыми, а то и недостаточно подтянутыми войсками. Прискорбное это событие – «сражение при Танненберге» – искусно раздутое нашими врагами (и втайне недоброжелательствовавшими нейтральными странами, да и союзниками), чрезвычайно повредило славе русского имени во всем мире. Продолжает вредить и по сию пору. Тем временем, на Юго-Западном фронте разыгралось решительное сражение наших армий с австро-венгерскими. На юге – на путях ко Львову – нами был одержан ряд крупных побед, но на севере – на путях к Люблину – лишь с трудом удалось избежать крушения. Ставка еле успела выправить свою оплошность, бросив собранные у Варшавы войска под Люблин. Геройскими их усилиями и ценой жестоких потерь удалось добиться выигрыша «Галицийской битвы». Но это не было решительным разгромом Австро-Венгрии, на что мы имели все данные рассчитывать, а всего лишь «заурядной победой». В этом вина не только Ставки, но и командовавшего 3-й армией генерала Рузского[9], упустившего случай разгрома австро-венгерских армий ударом им во фланг и в тыл, и ломившего, в чаянии дешевых лавров, на не имевший никакого значения Львов. *** Увлекшись планами осады Перемышля, наш Юго-Западный фронт не преследовал порядком потрепанного неприятеля и дал возможность австро-венграм беспрепятственно отойти, привести себя в порядок и собраться с силами. На помощь им поспешили немцы. Их 9-я армия Гинденбурга[10], высадившись в Силезии, бросилась левым берегом Вислы, рассчитывая взять во фланг наши армии Юго-Западного фронта. Но генерал Иванов[11] уже произвел перегруппировку, германцы Гинденбурга и австрийцы Данкля[12] наскочили под Ивангородом на нашу 4-ю армию генерала Эверта[13] и 9-ю генерала Лечицкого[14] и потерпели поражение. Отраженный от Ивангорода, Гинденбург, все еще не желая признать себя побежденным, подался на Варшаву. Но здесь его встретили сибиряки, прямо с поездов бросившиеся в бой, и танненбергский победитель, потерпев и здесь неудачу, спешно отступил в Силезию. Тогда Ставка решила взять инициативу в свои руки и возобновить «наступление в сердце Германии» – от Варшавы на Берлин. Нелепая эта затея – вне времени и пространства – была оборвана ударом 9-й германской армии (неожиданно для наших стратегов оказавшейся не в Силезии, а у Торна) во фланг и в тыл нашему расположению. Стойкость войск и энергия командовавшего 5-й армией генерала Плеве[15]предотвратили катастрофу, и немцы из обходящих сами оказались обойденными. Однако, ошибочные распоряжения главнокомандующего Северо-Западным фронтомгенерала Рузского дали возможность окруженным было врагам вырваться из мешка. Неприятель снова перебросил на наш фронт из Франции крупные силы. *** Тем временем произошли два события капитального значения для российской великодержавности. В сентябре Россия подписала так называемый Лондонский протокол, по которому державы Согласия обязались друг перед другом не заключать сепаратного мира. Этим совершена была самая крупная дипломатическая ошибка за всю войну. Мы лишили себя великолепного орудия дипломатического воздействия, выдали себя головой союзникам. Требуя все новых и новых чудовищных жертв русского пушечного мяса, союзники все время угрожали лишить нас подвоза снаряжения, если мы не выполним тотчас же их требований. Нам они сплавляли забракованные у себя партии оружия, особенно авиационного материала; наши летчики с горькой усмешкой называли присылаемые союзниками самолеты не аппараты, а «препараты». За всю эту заваль они снимали с нас последнюю рубашку, два раза обогащаясь на каждой капле пролитой русской крови. Россия добровольно низвела себя Лондонским протоколом на степень державы второго сорта. На конференциях мы были только «союзниками с правом совещательного голоса». Удельный вес Италии был там гораздо большим. Один единственный раз за всю войну Россия вспомнила свою великодержавность и вытекающие из нее права. Сербская армия, брошенная союзниками на произвол судьбы, погибала в Албании. Французы отказались перевезти ее на Корфу. Сын Александра III вспомнил отцовский язык для Европы и сказал через головы оробевших своих дипломатов, что, если сербов немедленно же не спасут, то он, император Всероссийский, выведет свою страну из войны… Пароходы у союзников немедленно нашлись. Нашлись бы у них и снаряды, и самолеты, когда бы разговаривала с ними Россия своим природным царственным языком – единственным, на котором мы должны разговаривать с Европой… Второе событие случилось в октябре. Турция объявила нам войну[16]. Событие исключительной важности, целиком изменившее иерархию ценностей войны. До сих пор война имела государственный смысл лишь для Германии («предупредительная война», вызванная до того, как Россия окрепла бы). Россия, вовлеченная в войну высоко моральными побуждениями защиты меньшого брата – серба, лишь отбивалась. С нападением на нас Турции, война приобрела для нас великодержавный смысл. Соображения духовного порядка – крест на Святой Софии[17]. Соображения политические – проливы. Соображения экономические – те же проливы, без которых Россия осенью 1914 года уже начала задыхаться. Эти троякие соображения придали войне с Турцией активно великодержавный (и творчески великодержавный) характер, которого была лишена оборонительная война против Германии и Австро-Венгрии. Эта истина оказалась скрытой от слепорожденных руководителей российской государственности времен ее упадка. Турцию они считали только второстепенным врагом, навязавшим нам второстепенный театр военных действий. Ключи от Босфора полагали в Берлине… Сейчас мы видим, что ключи от Берлина находились на Босфоре. Овладей мы Константинополем весной 1915 года, все успехи австро-германцев были бы сведены на нет. Революция не произошла бы: «климат» в стране стал бы совсем не тот. Да и война не затянулась бы до 1917 года. Турецкий фронт становился для России главным. Только там мы могли решать великодержавную задачу. Австро-германский фронт становился второстепенным. Там главное было – «продержаться». Ничего этого не заметили, более того, не хотели заметить. Это видел лишь император Николай Александрович. У него одного ум сочетался с духовностью – необходимое условие для управления великой страной вообще, и Россией в частности. Но русский царь уже не был хозяином в своей стране, не был хозяином своей вооруженной силы. Дважды он повелевал овладеть Константинополем – и дважды это повеление не было исполнено его военачальниками (Великим князем в мае и генералом Щербачевым[18] в ноябре 1915 г.). А когда государь назначил в третий раз овладеть Царьградом в апреле 1917 года – все сроки оказались безвозвратно пропущенными. Вот основной стержень русской драмы в мировую войну. *** В январе 1915 г. главы Германского и Австро-Венгерского штабов: Фалькенгайн[19] и Конрад фон Гетцендорф[20] решили нанести России смертельный удар в оба фланга – в Литве и Карпатах. Беззаветная доблесть русских войск разбила в прах этот план. Австро-Венгерское наступление было сломлено в Карпатах 8-й армией генерала Брусилова[21]. На противоположном фланге – в Августовских лесах – немцы имели тактический успех против 10-й армии незадачливого Сиверса[22]. Однако крепким ударом новообразованной 12-й армии генерала Плеве на Ломженском фронте, в Праснышском сражении этот первоначальный успех сменился поражением. Французы именуют Прасныш «русской Марной»[23]. Выигрышем колоссального зимнего сражения от Прасныша до Мезо Лаборча и Ужка наши успехи прекратились надолго. Отметим занятие Перемышля, последовавшее несколько позднее и не имевшее стратегического значения. По ликованию, охватившему всю Россию при этой вести, можно составить себе приблизительное понятие о том великом духовном подъеме, что охватил бы страну при известии о покорении Константинополя… Подошли критические месяцы войны, когда наша артиллерия, расстреляв свои запасы, перешла на поражение «четыре выстрела на пушку в день». Местные парки могли быть поданы на фронт не раньше середины лета. Промышленность не могла закончить своей «мобилизации» раньше начала осени. В то же время неприятель, стабилизировав свой фронт на Западе, перебросил оттуда крупные массы войск и, перейдя на трехполковые дивизии, получил достаточные силы для решительного удара на Востоке. Наш снарядный голод, отнюдь не бывший тайной для противника, открывал ему широкие перспективы разгрома России с минимальными потерями. Наша Ставка ничего не видела и ничего не предвидела. Нельзя было продолжать вести широкие операции безоружными армиями. Нельзя было занимать этими безоружными армиями огромный и чрезвычайно невыгодно начертанный фронт. Обстановка требовала от Ставки сберечь и сохранить русскую вооруженную силу, временно поставленную в чрезвычайно невыгодные условия. Для этого надо было заблаговременно отойти по всему фронту, давая отступательные бои там, где мы хотим, а не там, где нам это навяжет противник. Жертвуя землей, сберечь кровь. Уступив временно пространство, сохранить вооруженную силу, которая потом это пространство вернула бы с лихвой. В положении Барклая[24] в 1812 г., надо было принять решение Барклая. Ставка не оказалась способной на это решение. Она предписала армиям стоять на месте («ни шагу назад!»), и этим подписала им смертный приговор. Более того, Ставка отменила готовившийся десант на Константинополь (что должно было спасти Россию от удушения) и направила эти войска в Южную Галицию, променяв Царьград на Дрыщов[25]. *** Разгром не заставил себя ждать. В конце апреля Макензен[26] истребил геройски бившиеся полки 3-й армии генерала Радко-Дмитриева[27] в побоище от Горлицы до Сана, где каждый русский полк принял грудью удар свежей дивизии. В мае-июне, с огромными потерями, была оставлена Галиция. Враг положил вывести Россию из строя. Двойным ударом: Макензена с юга на север (на Люблин) и Гальвица[28] с севера на юг (на Пултуск) норовил он взять в клещи наши армии Северо-Западного фронта на Висле и, сомкнув эти клещи у них в тылу (где-нибудь у Седлеца), принудить их к сдаче. Клещи были из крупповской стали высшего качества, но еще выше качеством были те русские кости, о которые эти клещи сломались! Июльское побоище 1915 г. затмило собой все остальное, до сих пор виденное. В «летнем Праснышском сражении» наша 1-я армия генерала Литвинова[29] отразила Гальвица в условиях совершенно неслыханных: одного против пяти. А в Люблинской и Холмской битвах (Красностав, Реиовец, Лысая Гора, Верещин) наши 3-я армия генерала Леша[30] и 13-я армия генерала Горбатовского[31]спружинили удар Макензена и измотали его армии. Воспользовавшись этим, генерал Алексеев[32], командовавший Северо-Западным фронтом, смог вывести из намечавшегося мешка стоявшие на Висле 2-ю и 4-ю армии, зачем-то устроив повторение Порт-Артура в потерявшем всякое значение Новогеоргиевске[33] (запер там 100 тыс. «ртов»). В этих боях наши войска воздвигли памятник своей неслыханной доблести. Но лучше бы этого памятника не было – он был сложен из черепов. Обескровленные и надорванные армии отступили в Литву и Полесье. «Ни шагу назад» Ставки сменилось полной растерянностью. Тогда Государь решился на жертву. Он сместил Великого князя и сам стал во главе вооруженных сил, другого выхода не было. Начальником штаба царя стал генерал Алексеев. Местопребыванием Царской Ставки, из соображений узкотехнического свойства, был избран отрезанный от страны захолустный Могилев. Роковая ошибка: царь должен был оставаться в столице, откуда имел бы полную возможность руководить действующей армией. Надломивший свои силы противник сделал последнюю попытку захлестнуть хоть часть наших армий. Но и это усилие под Вильно и Свенцянами ему не удалось. Не пожелав отступить вовремя на двести верст без потерь, наш первый Верховный был вынужден отступить на шестьсот верст с уроном трех миллионов человек, полным разгромом вооруженной силы и потерей стратегической железнодорожной сети, все узлы которой оказались в августе в руках врага. *** Катастрофическая, по вине первой Ставки, кампания 1915 г. повлекла за собой рост оппозиционного движения в стране, которое становилось революционным. Радикальная общественность пользовалась затруднительным положением страны для того, чтобы дорваться к страстно ею чаемой власти. Попутно она не пренебрегала и наживой. Военно-промышленный комитет Гучкова[34] стал поставлять снаряды действующей армии по цене 32 рубля за трехдюймовую шрапнель, кое-как сделанную, с дистанционной трубкой кустарного производства. Та же шрапнель, но тщательного изготовления казенных заводов, обходилась в 9 рублей. Разница шла в карманы военно-промышленников и «земгусар»[35]. Гофмейстер Родзянко[36], председатель Государственной Думы, занялся поставкой березовых ружейных лож, и тоже себе не в убыток (знаменитое беляевское[37] «Михаилу Владимировичу еще накиньте по рублику с ложи»). Поставляя в армию лишь 12% общего количества снабжения (12% шло из заграницы, а 76%, единственно доброкачественные, шли от казны), военно-промышленники и радикальная общественность беззастенчивой и лживой саморекламой убедили страну и армию, что только они и работают на оборону. Вся печать и все трибуны были в их руках. Эти люди проповедовали «войну до победного конца в единении с союзниками», на всю страну и на весь мир кричали о «неспособности царского правительства», о «слабости царя» и «царице-немке». Всюду выставляли два ходких «жупела» – Сухомлинова[38] и Распутина[39], и обработали на славу общественное мнение, многоголовое и безголовое человеческое стадо, начиная с военачальников, генерал-адъютантов императора Всероссийского. *** Слабой числом, но могучей духом Кавказской армии выпало свершить великие дела. Она решала великодержавную задачу России. За первыми боями последовало вторжение турок в Закавказье. Со времени Прутского похода[40] российские войска не находились в более трагическом положении и никакая иная армия в мире не выходила из такого положения с большей честью. Отраженная Берхманом[41] от Караургана, армия Энвера[42] была сокрушена и уничтожена Юденичем[43] у Сарыкамыша. Мечтам о создании «пантуранского царства»[44] от Адрианополя до Казани и Самарканда наступил конец. Летом 1915 г. Юденич разбил пытавшихся наступать турок на Евфрате. Осенью турки разгромили англо-французов в Дарданеллах. Зная, что неприятель должен усилиться, а ему подкрепления не дадут, Юденич решил не дожидаться удара, а бить самому. В разгар ледяной кавказской зимы он перешел во внезапное наступление, разгромил турецкую армию при Азап-Кее, а затем, на свой страх и риск (наместник Великий князь Николай Николаевич на это не давал согласие) беспримерным в истории штурмом взял Эрзерум. В мае – июне 1916 г. Кавказская армия отразила яростные турецкие наступления у Офа и Мамахатуна. В июле разгромила 3-ю турецкую армию при Эрзинджане, а в августе в Евфратской долине сокрушила и 2-ю армию дарданелльских победителей. К концу 1916 г. она выполнила все, что от нее потребовала Россия в эту войну. Дело было за Царьградским десантом. Живая сила Турецкой армии была уже сокрушена. *** За лето и осень 1915 г. было сформировано из государственного ополчения и пограничных частей 32 дивизии. Стрелковые бригады развернуты в дивизии. Зимой 1915 – 1916 гг. дополнительно сформировано еще 4 дивизии и 4 отдельных бригады пехоты и 9 дивизий конницы. Армия к весне 1916 г. состояла из 148 пехотных дивизий (за вычетом 4 погибших и 3 расформированных), 4 отдельных бригад, 45 конных дивизий и 55 бригад Государственного ополчения. Сербская катастрофа побудила Государя сосредоточить в районе Одессы 7-ю армию генерала Щербачева. Однако Румыния отказалась ее пропустить. Государь желал направить эту армию на Константинополь, но Щербачев, при всех своих достоинствах военачальника не бывший полководцем, не верил в успех этой операции, и ее пришлось отставить. Петля на шее у России затянулась еще туже. Союзники постановили на будущий 1916 г. ударить всем одновременно по Германии 1 июля (по Григорианскому календарю). Генерал Жоффр настоял на производстве нами главного удара к северу от Припяти. Французский главнокомандующий, уже скомкавший нам план стратегического развертывания неуместным советом наступать от Варшавы «по кратчайшему направлению» на Берлин, сейчас вторично вмешался не в свое дело (как бы он сам одернул Алексеева, если бы тот вздумал ему советовать наступать не на Сомме, а, например, в Шампани!). Вместо спокойной и внушительной отповеди, Алексеев поспешил принять указку, преподанную из Шантильи[45]. Мы не сумели себя поставить на подобающее нам место, и наши союзники перестали с нами считаться, как с великой державой. *** План союзников был нелеп, ибо предполагал, что немцы 8 месяцев будут сидеть, сложа руки, и ждать, чтобы их 1 июля со всех сторон ударили. Немцы разбили эту, достойную Вейротера[46], схоластику своим февральским ударом на Верден. Франции понадобилась помощь, и эту помощь ей дали русские. «Нарочское наступление» марта 1916 г. обошлось нам в 200 тысяч человек, обескровило войска и своей неудачей угасило дух военачальников. Несмотря на выяснившуюся невозможность забивания лбом гвоздя в стенку и наступления на самый сильный участок неприятельского фронта между Двиной и Припятью, наша Ставка, загипнотизированная французским ментором, продолжала громоздить все силы и средства к северу от Припяти. Юго-Западный фронт генерала Брусилова был оставлен без резервов. В мае австро-венгры нанесли поражение итальянцам в Тироле. Очередной союзный вопль о помощи. И снова русские кидаются в огонь. Юго-Западному фронту велено было наступать. Зная, что главный удар предполагается нанести западными армиями, генерал Брусилов не задался целью самостоятельной операции стратегического характера, для которой ему не было к тому же отпущено средств. Помня, что его задача – производство демонстрации, он не счел необходимым связать воедино блестящие победы своих четырех армий – 8-й Каледина[47] под Луцком, 11-й Сахарова[48] у Сопанова, 7-й Щербачева под Язловцом и 9-й Лечицкого у Доброноуц – и обратил все внимание на Ковельское направление, само по себе не выигрышное (каким, например, было направление на Раву Русскую – во фланг и в тыл Львовской группы), но смежное с предположенным главным ударом западных армий генерала Эверта. Это, конечно, было ошибкой: настоящий полководец обязан и в малом делать великое. Но обвинять генерала Брусилова в чрезмерной дисциплинированности его стратегической мысли не приходится. Это – редчайшее качество. Успех превзошел все ожидания, и мог бы привести к выводу из строя Австро-Венгрии и победному завершению войны, догадайся Ставка снабдить Брусилова с самого начала достаточными средствами. Однако, повинуясь французской указке, она держала все силы и средства в болотах к северу от Припяти. «Брусиловское наступление», вовремя не поддержанное и не развитое, захлебнулось. Злополучному Алексееву понадобилось сорок дней колебаний и нерешительных проволочек: переговоров, уговоров и разговоров, чтобы передать Брусилову ведение главной операции. Однако время было упущено безвозвратно. На помощь австро-венграм подошли немцы. Шесть Ковельских сражений июля – октября историк иначе, как стратегическим преступлением назвать не может. Здесь была загублена мощь Императорской Армии, с таким трудом восстановленная после потрясений 1915 г. Злополучный ковельский фетиш сам по себе не имел никакой ценности. Раз было решено отказаться от наступления к северу от Припяти, ковельское направление теряло всякое стратегическое значение. Всецело во власти «ковельского миража», генерал Алексеев не использовал исключительно выгодной стратегической обстановки, созданной выступлением Румынии. Исподволь подготовленным и быстро проведенным наступлением через Молдавию во фланг и в тыл австро-германскому расположению, мы заставили бы рухнуть весь неприятельский фронт до Припяти. Не пожелав воспользоваться выгодами Румынского фронта, Алексеев взвалил на плечи Русской армии все его невыгоды после разгрома Румынии поздней осенью, когда нам пришлось принять на себя остатки румынских армий и удлинить фронт с 1200 верст до 1900. Это удлинение фронта побудило нашу Ставку (где заболевшего Алексеева заменил генерал Гурко[49]) увеличить соответственно на одну треть нашу вооруженную силу путем формирования при каждом корпусе одной дивизии средствами самих же войск – с бору по сосенке и без артиллерии. Так было образовано 78 пехотных дивизий, 4 отдельных пехотных бригады и 7 конных дивизий, что вместе с двумя морскими дивизиями дало в феврале 1917 г. 228 пехотных дивизий, 8 отдельных бригад и 52 конные дивизии, не считая национальных формирований (Югославянская дивизия, 3 латышских стрелковых бригады, формирующиеся 3 польских и 3 чехословацких дивизии и т.д.). План кампании на 1917 г. предусматривал наступление на Юго-Западном и Румынском фронтах и десантную операцию по овладению Царьградом. Великие дела, до которых великая страна, терпевшая тридцать месяцев, не дотерпела только двух. *** Германский план войны на 1917 г. предусматривал вывод из строя Англии беспощадной подводной войной, подрыв Франции устройством бунта части Французской армии (что произошло в мае – июне) и, наконец, организацию рабочих беспорядков в столице России. Войдя в сношения с партией большевиков, Германская Главная Квартира распорядилась, чтобы ЦИК партии (Молотов[50], Шляпников[51], Залуцкий[52]) устроил выступление 23 февраля – в «международный день работницы». Выступление это состоялось в назначенный день и в последовавшие дни, благодаря растерянности и волевому параличу властей, разрослось в серьезные беспорядки. Думская радикальная общественность была захвачена этими беспорядками врасплох (там готовили дворцовый переворот весной, не без участия британского посольства). Однако она быстро оценила положение и решила, спекулируя на несчастьях своей Родины, использовать «великие потрясения» в своих целях и ценой их прорваться к власти. Родзянко и его единомышленники обратили этот мятеж в революцию и устранили ненавистный им «царский режим». С помощью обманутых ими недалеких военачальников они вынудили у пойманного ими в ловушку Государя манифест об отречении… Следует ли рассказывать, что затем произошло? Упомянем лишь про обстоятельства, малоизвестные и мало оцененные. В марте 1917 г. австрийский кайзер Карл[53], имевший через жену, Бурбонскую принцессу Зиту[54] большие связи в Англии, Бельгии и Франции, вступил с державами Согласия в переговоры о сепаратном мире. Масон Рибо[55] и проходимец Ллойд-Джордж[56] вели эти переговоры в строгой тайне от России, за спиной русского союзника и, в конце концов, по настоянию темных сил, ими представленных, прервали их. Этим «Брест-Литовском под сурдинку»[57] они затянули войну на полтора года. Русская Армия, подколотая сзади отравленным кинжалом и обезглавленная, вела войну еще 8 месяцев в условиях, в которых армия германская в ноябре 1918 г. смогла воевать лишь 3 дня. Спасая всех своих союзников, преданная и проданная, она из призванных в ее ряды 15 500 000 человек лишилась 2 400 000 человек убитыми и умершими от ран и болезней, 7 000 000 ранеными и 2 400 000 пленными. Нами было взято в плен 2 200 000 германцев, австро-венгров и турок с 3.850 орудиями – в 6 раз больше, чем всеми остальными армиями Согласия вместе взятыми за то же время. Будем это помнить. *** Переходя к войне на море, попробуем охарактеризовать роль Русского флота одной фразой. Вот она: Русский флот был мозгом всех союзных флотов. Единственный, имевший свежий боевой опыт, он располагал исключительной ценности кадрами специалистов. Эти специалисты учили союзников постановке минных заграждений, их тралению, связи, разведке, радиопеленгации. Располагая в продолжение всей войны секретным кодом[58] германского флота, мы всю войну осведомляли наших союзников о малейших намерениях неприятеля. Блестящие возможности возрожденного после дальневосточной катастрофы флота не были, однако, использованы в полном объеме. Судовой состав до конца войны не отвечал тактическим заданиям. Балтийский флот, имевший основной задачей оборону побережья, не располагал ни одним кораблем береговой обороны. Черноморский, главной задачей которого было непрестанное и интенсивное крейсерство (перерыв морских сообщений неприятеля), можно сказать, не имел в своем составе крейсеров. А главное, система управления морскими силами с берега и береговыми людьми была глубоко порочной. Третий раз за 60 лет, после Севастополя и Порт-Артура, это привело к полной разрухе. Располагая немногочисленными, но превосходными кораблями новейшей постройки, зная всегда заранее силы и намерения противника, наш Балтийский флот мог и должен был прославить Андреевский флаг блестящими делами. Все разбивалось о трусливую бюрократию Ставки. Страшась потерять «дорого стоющие» корабли, Ставка добилась того, что потеряла весь флот, угасив дух его команд и создав на нем почву, слишком благоприятствовавшую революционному брожению. *** Вот главные выводы этой небывалой по размерам и последствиям войны: 1. Русскую кровь – только за русские интересы. 2. Не связывать себя никакими письменными обязательствами с державами, в данную минуту находящимися на нашей стороне. Иметь все время свободные руки. Вести войну, пока это отвечает нашим интересам, немедленно выйти из войны, коль скоро нами начинают злоупотреблять и на русскую кровь смотреть, как на удобрение. Все время пользоваться этим несравненным орудием дипломатического давления. То, что в частной жизни справедливо клеймится как шантаж и вымогательство, в дипломатии именуется искусством. 3. Между Верховным и вверенными ему армиями не должно быть парализующего средостения, «фронтов». Один мозг – одна воля. 4. Бить всегда в слабое место противника, а не в сильное: помнить бесчисленные могилы Нарочи и Ковеля! 5. Не командовать флотом с берега. 6. Помнить о существовании внутреннего врага. Сегодня – с царскими портретами, завтра – с красными флагами. 7. Война – слишком серьезное и слишком ответственное дело, чтобы хоть одну ее отрасль, даже побочную, поручать дилетантам. Только правительство, только правительственные органы. Никаких общественных организаций, даже благотворительных – ни на фронте, ни в прифронтовой полосе, ни в тылу. Все выборные учреждения – народное представительство и местные самоуправления (земства) должны прекратить всякую деятельность с первого дня мобилизации по день ратификации правительством мирного договора. 8. Ум без воли – тлен и гибель. Нерешительность и колебания – залог поражения. Первое дело – характер, а знание – лишь второе дело. Волевой неуч научится побеждать. Старый данцигский гусар[59], герой Горлицы и Бухареста, начал с Гумбиненского разгрома. Из этих людей выходит толк. А ученая тряпка – всю жизнь останется тряпкой. При поражении падет духом (Самсонов, Клюев[60]), а победу упустит и не использует (Алексеев). И чем ученее, стало быть, с мирного времени авторитетнее – тем хуже. Таковы эти выводы, великой кровью начертанные, великими страданиями осмысленные. Керсновский А.А.[61] 1939 г. (Примечания К. Филатова) [1] Франц Иосиф I Габсбург (1830 – 1916) – император Австрии в 1848 – 1916 гг., а также Апостольский король Венгрии, король Богемии, Далмации, Хорватии, Галиции и Лодомерии, король Иерусалимский и пр. Был по характеру уравновешен, тактичен и благожелателен, проявил себя умелым администратором и убежденным бюрократом. Во внешнеполитических вопросах накануне войны полностью находился под влиянием германского императора Вильгельма II, и, несмотря на свое нежелание ввязываться в международный конфликт и крайне пессимистические взгляды в отношении перспектив Австро-Венгрии в ходе большой войны в Европе, шел на поводу у представителей «партии войны» в Германии и Австрии. В ходе войны его здоровье стало быстро ухудшаться и в результате воспаления легких он скончался в ноябре 1916 г. [2] Николай II Романов (1868 – 1918) – император Всероссийский в 1894 – 1917 гг., сын императора Александра III; святой Русской Православной Церкови. Имел звание полковника Русской Императорской армии и фельдмаршала английской армии. В 1915 г., после тяжелых поражений русских войск, принял на себя ответственность за судьбу России и сам занял должность Главнокомандующего, однако реальное руководство вооруженными силами оказалось у начальника его штаба – генерала Алексеева. Получая ежедневно всю информацию об обстановке на фронтах, сам император крайне редко вмешивался в процесс принятия важнейших решений Ставки. Под давлением высшего военного командования и лидеров Государственной Думы, 2 марта подписал акт отречения от престола, в результате чего Российская империя прекратила свое существование. Вскоре бывший император был арестован Временным правительством Российской республики, а в 1918 г. – расстрелян большевиками вместе со всей семьей и слугами в Екатеринбурге по прямому указанию Ленина и Свердлова. [3] Экстренный выпуск официозной немецкой газеты «Localanzeiger» от 30.07.1914, с сообщением о начале всеобщей мобилизации в Германии, которое Германское правительство опровергло только на следующий день. Сообщение в «Localanzeiger» было для императора Николая II одним из побудительных мотивов отдать распоряжение о начале всеобщей мобилизации в России с 31 июля 1914 г. (по Григорианскому календарю). [4] Вильгельм II Гогенцоллерн (1859 – 1941) – император (кайзер) Германии в 1888 – 1918 гг., король Пруссии. Один из главных инициаторов начала Первой мировой войны, к которой он в сжатые сроки подготовил Германию лучше, чем его потенциальные противники в Европе. Оказывал давление на австрийского императора Франца Иосифа I и правительство Австро-Венгрии, добиваясь ужесточения их позиции в отношении Сербии, во время предшествовавшего войне Июльского кризиса 1914 г., разразившегося в результате убийства наследника престола Австро-Венгерской империи. С начала войны, не имея таланта стратега, пытался влиять на решения германского Генерального штаба, что послужило одной из причин неудач германской армии в битве на Марне. В ходе затянувшейся войны терял влияние и контроль ситуации в стране, с началом революции в Германии в ноябре 1918 г. отрекся от престола и эмигрировал в Голландию. [5] Великий князь Николай Николаевич (1856 – 1929) – внук императора Николая I, дядя императора Николая II. Служил в кавалерии, с 1904 г. имел чин генерал-адъютанта, 20 июля (2 августа) назначен Верховным главнокомандующим Русской императорской армии. Пользовался популярностью в войсках, однако при этом был весьма посредственным стратегом, отличался чрезмерным честолюбием и высокомерием, поощрял шпиономанию и гонения против российских подданных немецкого происхождения. После ряда военных неудач, в августе 1915 г. смещен с поста главнокомандующего Государем. [6] Жоффр Жозеф (1852 – 1931) – начальник Генерального штаба армии Франции с 1911 г., главнокомандующий вооруженными силами Франции в 1914 – 1916 гг. Снят с должности после неудачной для Франции Верденской операции и огромных жертв французских войск в битве на Сомме. [7] Ренненкампф Павел Карлович (1854 – 1918) – генерал от кавалерии с 1910 г., командующий Виленским военным округом с 1913 г. С началом Первой мировой войны возглавлял 1-ю армию, участвовавшую во вторжении русских войск в Восточную Пруссию в 1914 г. В 1915 г., после провала Лодзинской операции, избран «козлом отпущения»: снят с должности и отправлен в отставку. Во время Февральской революции был арестован, сидел в Петропавловской крепости, но через некоторое время был освобожден. Уехал в Таганрог, где в марте 1918 г. был арестован ЧК. Отказался вступить в Красную армию; подвергся изощренным пыткам и издевательствам, после чего был расстрелян. [8] Самсонов Александр Васильевич (1859 – 1914) – генерал от кавалерии с 1910 г., командующий Туркестанским военным округом и наказной атаман Семиреченского казачьего войска с 1909 г. В начале Первой мировой войны командовал 2-й армией, которая ходе Восточно-Прусской операции 1914 г. потерпела тяжелое поражение в битве при Танненберге и частью оказалась в окружении. При выходе из окружения, близ города Вилленберга Самсонов застрелился, опасаясь попасть в плен. [9] Рузский Николай Владимирович (1854 – 1918) – генерал от инфантерии с 1909 г., генерал-адъютант с сентября 1914 г. С началом мировой войны назначен командующим 3-й армией Юго-Западного фронта. Стал первым кавалером ордена Святого Георгия в Первой мировой войне, за успешные действия его армии против австро-венгерских войск; сделался весьма популярным в общественном мнении после занятия его армией Львова. В сентябре 1914 г. назначен главнокомандующим армиями Северо-Западного фронта. В решающие моменты операций проявлял нерешительность и чрезмерную осторожность, а в неудачах обвинял своих подчиненных. Бездарно растрачивал резервы в атаках на второстепенных направлениях; его действия во многом повлекли разгром 10-й армии Сиверса в Августовских лесах. Позже командовал 6-й отдельной армией, а затем армиями Северного фронта. Принимал активное участие в давлении на Государя, понуждая его отречься от престола. После распада русской армии, уехал лечиться в Кисловодск. Осенью 1918 г. был расстрелян большевиками в Пятигорске. [10] Гинденбург Пауль (1847 – 1934) – немецкий военачальник и политик, генерал-фельдмаршал с 1914 г., президент Веймарской республики с 1925 г. С началом мировой войны был назначен командующим 8-й армией в Восточной Пруссии (начальником штаба этой армии был генерал Э. Людендорф). В августе – сентябре 1914 г. разгромил русские армии, вторгшиеся в Восточную Пруссию, в сражениях под Танненбергом и у Мазурских озер. Поздней осенью вторгся в Польшу и выиграл сражение за Лодзь. В 1915 – 1916 гг. командовал войсками Восточного фронта, а в августе 1916 г. возглавил германский Генеральный штаб. После провала наступления германских войск на Западном фронте в весенне-летней кампании 1918 г., в сентябре призвал правительство Германии немедленно заключить перемирие. В ходе революции 1918 г. поддержал сторонников республики и рекомендовал кайзеру Вильгельму II покинуть Германию. По его приказу 2 млн. солдат с различных фронтов отправились по домам, а сам фельдмаршал вышел в отставку. [11] Иванов Николай Иудович (1851 – 1919) – генерал от артиллерии с 1908 г., генерал-адъютант с 1907 г. Накануне мировой войны служил на посту командующего войсками Киевского военного округа. С началом войны возглавил Юго-Западный фронт, которым командовал до марта 1916 г. Затем служил в Ставке Верховного Главнокомандующего, был направлен Государем в Петроград для подавления беспорядков в ходе Февральской революции, но потерпел неудачу. Участвовал в гражданской войне на стороне Белого движения. Умер от тифа на Дону. [12] Данкль Виктор (1854 – 1941) – австрийский генерал, в ходе Первой мировой войны командовавший 1-й армией Австро-Венгрии с августа 1914 г., а затем 11-й армией с марта 1916 г. На первом этапе Галицийской битвы в районе города Красник отразил наступление 4-й русской армии и заставил ее отступить к Люблину. Это сделало Данкля национальным героем империи Габсбургов и ему был пожалован титул графа фон Красник. Однако вскоре под ударами 4-й и 9-й русских армий Данкль вынужден был отступить, и сражение в Галиции в целом окончилось поражением для австрийцев. Позже без особого успеха воевал на Итальянском фронте. В связи с ухудшением состояния здоровья и разногласиями с начальником австрийского Генштаба, ушел с поста командующего армией, служил в лейб-гвардии, а затем в 1918 г. вышел в отставку. [13] Эверт Алексей Ермолаевич (1857 – 1926) – генерал от инфантерии с 1911 г., командующий войсками Иркутского военного округа и войсковой наказной атаман Забайкальского казачьего войска с 1912 г. В начале мировой войны назначен командующим 4-й армией. В августе 1915 г. стал главнокомандующим армиями Западного фронта, и в декабре того же года получил звание генерал-адъютанта. После некоторых колебаний поддержал обращение высших чинов русской армии к Государю с предложением отречься от престола. После Февральской революции был снят с поста и вышел в отставку. [14] Лечицкий Платон Алексеевич (1856 – 1923) – генерал от инфантерии с 1913 г. С 1910 г. служил командующим войсками Приамурского военного округа. С начала мировой войны командовал 9-й армией, которая во время наступления Юго-Западного фронта в 1916 г. одержала крупный успех, разбив 7-ю австро-венгерскую армию в Буковине. В марте 1917 г. назначен командующим войсками Западного фронта, но уже в мае по собственной просьбе уволен от должности. С 1920 г. служил в Красной Армии в качестве военспеца при штабе Петроградского военного округа. В 1921 г. арестован, содержался в Таганской тюрьме Москвы, где и умер в заключении. [15] Плеве Павел Адамович (1850 – 1916) – генерал от кавалерии с 1907 г., командующий войсками Московского военного округа с 1909 г., один из лучших военачальников Русской Императорской Армии. С начала войны назначен командующим 5-й армией. По его инициативе в русской армии осенью 1915 г. были созданы первые особые отряды «бомбометателей», из которых в процессе развития вышли Ударные части Русской армии, так же известные как «Батальоны смерти» или «Ударники». В декабре 1915 г. Плеве сменил генерала Рузского на посту главнокомандующего армиями Северного фронта. Освобожден от должности в феврале 1916 г. по состоянию здоровья и вскоре умер в Москве. [16] Формально, Россия объявила войну Турции 20 октября (2 ноября) после «Севастопольской побудки» – обстрела германскими крейсерами «Гебен» и «Бреслау» под турецкими флагами черноморских портовых городов: Севастополя, Феодосии и Новороссийска. [17] Крест на Святой Софии – символ исторической миссии России по овладению Константинополем и проливами, открывающими выход в Средиземное море. Эта идея владела умами русского правящего класса на протяжении полутора веков, от Екатерины II и до Милюкова, министра иностранных дел Временного правительства. Стратегическое значение Константинополя (Царьграда, Стамбула) соединялось с его религиозным значением как исторического центра восточного христианства и бывшей столицы Византийской империи. Идея основана на ряде византийских пророчеств, предсказавших утверждение власти «русого народа» во Втором Риме (Царьграде). Крест для храма Святой Софии в Константинополе действительно был изготовлен, но водрузить его на место так и не удалось. [18] Щербачев Дмитрий Григорьевич (1857 – 1932) – генерал от инфантерии с 1914 г., генерал-адъютант с 1915 г., с 1912 г. командир IX армейского корпуса, с которым вступил в мировую войну. В составе 3-й армии участвовал в Галицийской битве, возглавлял особую группу войск, осаждавшую австрийскую крепость Перемышль, неудачно штурмовал крепость 25 сентября (8 октября) 1914 г. Затем командовал вновь сформированной 11-й армией на Юго-Западном фронте, в целом успешно воевал против Южной германской армии в 1915 г. В октябре 1915 г. был назначен командующим 7-й армии, формировавшейся под Одессой для оказания помощи Сербии, однако Румыния, сохраняя свой нейтралитет, не разрешила русским войскам пройти по своей территории. Планам по использованию своей армии для десантной операции под Константинополем Щербачев воспротивился, поскольку не верил в успех операции. Армия Щербачева 2 месяца простояла в Бессарабии не предпринимая никаких действий.  В декабре 1915 г. Щербачев неудачно атаковал противника на Юго-Западном фронте, а затем участвовал в Луцком (Брусиловском) прорыве. После Февральской революции был назначен командующим Румынским фронтом и оставался на этом посту до расформирования фронта в конце 1917 г., участвовал в формировании добровольческих отрядов на Румынском фронте для участия в гражданской войне в России. В феврале 1918 г. заключил перемирие с Германией в Фокшанах, при этом добился от немцев согласия на сохранение Румынской армии. В марте 1918 г. дал согласие на ввод румынских войск в Бессарабию. Вскоре отказался от должности командующего и уехал в имение, подаренное ему королем Румынии. Оказывал поддержку Белому движению, пытался организовать формирование добровольческих частей из русских военнопленных и наладить материальное снабжение Белой армии. В 1920 г. из-за разногласий с Врангелем отказался от должности представителя русской армии при союзных правительствах, перебрался во Францию, где остаток своей жизни жил в Ницце на пенсию от румынского правительства. [19] Фалькенгайн Эрих (1861 – 1922) – начальник германского полевого Генерального штаба с января 1915 г., генерал от инфантерии с 1915 г. Активный член «партии войны» в Германии, практически, в 1915 – 1916 гг. возглавлял верховное руководство вооруженными силами Германии. Не пользовался популярностью в войсках, по складу ума склонялся к половинчатым решениям. В августе 1916 г. снят со своего поста кайзером, после чего командовал 9-й армией, во главе которой нанес серьезное поражение румынским войскам в ноябре 1916 г. В 1917 – 1918 гг. находился в командировке в Турции, где возглавлял германо-турецкую группу армий «Фалькенгайн». Позже командовал 10-й армией, наступавшей на Минском направлении, возглавлял оккупационную администрацию в Белоруссии, боролся с партизанским движением. С ноября 1918 г. занимался эвакуацией германских войск с белорусской территории, в 1919 г. вышел в отставку. [20] Конрад фон Гетцендорф Франц (1852 – 1925) – начальник австро-венгерского Генерального штаба с 1906 г., фельдмаршал с 1916 г. Один из лидеров «партии войны» в Австро-Венгрии, выступавший за оккупацию Сербии, Черногории и Албании. Чрезвычайно энергично готовил армию к предстоящей войне, провел реорганизацию войск, значительно усилил артиллерию, активно вмешивался во внутреннюю и внешнюю политику империи; не доверяя союзу с Италией, укреплял итальянскую границу. В августе 1914 г. назначен начальником Полевого Генштаба при Верховном главнокомандующем эрцгерцоге Фридрихе; фактически сосредоточил в своих руках руководство всеми вооруженными силами империи. Был автором идеи Горлицкого прорыва русских позиций войсками германского генерала Августа фон Макензена весной 1915 г. После смерти императора Франца Иосифа I, был смещен с поста новым императором Карлом I. Затем возглавлял группу австро-венгерских войск в Южном Тироле на посту командующего 11-й армии. Разгромил итальянские войска в битве при Капоретто в октябре-ноябре 1917 г. В июле 1918 г. был снят с поста командующего армией и служил в Лейб-гвардии начальником императорского конвоя. [21] Брусилов Алексей Алексеевич (1853 – 1926) – генерал от кавалерии с 1912 г., генерал-адъютант с 1915 г. С началом мировой войны назначен командующим 8-й армией Юго-Западного фронта. Успешно участвовал в Галицийской битве, захватив Тарнополь и Галич, перевалил Карпаты и начал спуск на Венгерскую равнину, но дальнейшее наступление 8-й армии было остановлено директивой Ставки. В январе 1915 г. в целом успешно противостоял 2-й и 7-й австро-венгерским армиям и германской Южной армии в сражениях в Карпатах. В конце февраля 1915 г. сорвал попытку австро-венгеров деблокировать гарнизон осажденной русскими войсками крепости Перемышль. После весеннего Горлицкого прорыва германских войск, к началу мая в целом успешно вывел свою армию с Карпат на берег реки Сан, под напором неприятеля и при жесткой нехватке снарядов. В мае в сражении на Сане 8-я армия понесла тяжелые потери в схватках против 11-й германской и 2-й австро-венгерской армий. При дальнейшем вынужденном отходе, сдал Перемышль и Львов, а позднее и Луцк.  В марте 1916 г. был назначен командующим армиями Юго-Западного фронта, в состав которого входили: 7-я, 8-я, 9-я и 11-я армии. В ходе майского наступления Русской Императорской Армии, Юго-Западному фронту отводилась задача отвлекающих ударов по врагу, поэтому Брусилов не имел значительных резервов. Однако именно ему удалось прорвать неприятельский фронт под Луцком на ширину около 50 км. Дополнительные подкрепления Юго-Западный фронт получил только в середине июня, но к тому времени неприятель также укрепил свои ряды и возможность полного разгрома австро-венгерской армии была упущена. Фронт ввязался в затяжные кровопроитные бои которые продлились до осени 1916 г. Всего за время Брусиловского прорыва армии фронта захватили 272 тыс. пленных и 312 орудий. Во время февральских событий 1917 г. Брусилов принял активное участие в давлении на Государя с целью добиться его отречения от престола. В мае 1917 г. был назначен главнокомандующим русской армии, но уже в июле снят с поста и отозван в Петроград в качестве военного советника правительства. В 1919 г. вступил в Красную армию, где служил на различных командных должностях в качестве военного специалиста. [22] Сиверс Фаддей Васильевич (1853 – 1915) – генерал от инфантерии с 1912 г., с 1911 г. командир X армейского корпуса, во главе которого вступил в мировую войну в составе 3-й армии генерала Рузского. В августе 1914 г. прорвал фронт XII австро-венгерского корпуса, что стало сигналом к отступлению всей 3-й австро-венгерской армии. В сентябре 1914 г. назначен командующим 10-й армией Северо-Западного фронта. После тяжелых поражений армии в районе Августовских лесов и вследствие огромных потерь в последующих сражениях, Сиверс был отстранен от командования и в апреле 1915 г. уволен в отставку. В состоянии депрессии застрелился. [23] Битва на Марне – крупное сражение между немецкими и англо-французскими войсками, состоявшееся 5 – 12 сентября 1914 г. во Франции на реке Марна в ходе Первой мировой войны, закончившееся поражением немецкой армии. В результате битвы был сорван стратегический план наступления немецкой армии, ориентированный на захват Парижа, быструю победу на Западном фронте и вывод Франции из войны. [24] Барклай де Толли Михаил Богданович (1761 – 1818) – выдающийся военачальник русской армии, участник многих военных кампаний. Наиболее известен как командующий 1-й Западной армией, организовавший в начале Отечественной войны 1812 г. успешный отход своих войск от границы к Смоленску, где соединился со 2-й Западной армией генерала Багратиона, тем самым сохранив силы и средства для решающего сражения с французами при Бородино. [25] Дрыщов – село на берегу реки Гнилая Липа в Южной Галиции; ныне село Надречное (переименовано в 1946 г.) Бережанского района Тернопольской области Украины. Река ныне называется Восточная Золотая Липа. [26] Макензен Август (1849 – 1945) – германский генерал-фельдмаршал с 1915 г., в молодости был гусаром. С 1908 г. был командиром XVII армейского корпуса, с которым вступил в войну в составе 8-й армии генерала Притвица унд Гаффрона в Восточной Пруссии. Во время сражения с частями 1-й русской армии генерала Ренненкампфа при Гумбинене в августе 1914 г. корпус Макензена попал под жестокий артиллеристский огонь и, понеся огромный урон, в панике отступил, потеряв до трети своих солдат. В сражении при Танненберге, находясь с корпусом на левом крыле армии, Макензен опрокинул VI русский армейский корпус и, войдя в связь с наступавшим на правом крыле I германским корпусом, замкнул кольцо вокруг 2-й армии генерала Самсонова. В сентябре – октябре в целом безуспешно наступал на Варшаву. В ноябре 1914 г.    Стал командующим 9-й армии, а с апреля по сентябрь 1915 г. командовал 11-й армией. В апреле – мае перешел в наступление и прорвал оборону 3-й русской армии генерала Радко-Дмитриева на линии Горлице-Тарнов, после чего русские войска были вытеснены из Галиции. 21 мая (3 июня) взял крепость Перемышль, а 9 (22) июня – Львов. В июле стал главнокомандующим группой армий «Макензен», первоначально действовавшей в Польше. Руководимые им войска взяли в конце августа 1915 г. крепость Брест-Литовск, но вынуждены были остановиться на рубеже Люблин – Холм. В октябре 1915 г. Макензен во главе группировки германских, австро-венгерских и болгарских войск провел наступательную операцию в Сербии, взял Белград, а к декабрю оккупировал всю территорию страны. Успешно воевал в Румынии и без боя занял Бухарест, с января 1917 г. возглавлял оккупационные войска в этой стране. После окончания мировой войны отвел войска из Румынии в Германию. Некоторое время находился под арестом в Венгрии и Греции, был освобожден в ноябре 1919 г. По возвращении в Германию сразу же вышел в отставку. Считался одним из самых талантливых военачальников мировой войны и пользовался большой популярностью в послевоенной Германии. [27] Радко-Дмитриев Радко Дмитриевич (при рождении Радко Русков Димитриев) (1859 – 1918) – болгарский и русский генерал. C 1914 г. был болгарским посланником в Петербурге. С началом Первой мировой войны поступил на службу в русскую армию. Командовал 8-м армейским корпусом, 3-й армией. Под Горлице его армия, на которую был направлен главный удар немецких войск, понесла тяжелые потери и отступила. После этого Радко-Дмитриев был заменен на посту командующего армией генералом Лешем. Командовал 2-м и 7-м сибирскими корпусами. С марта 1916 г. командовал 12-й армией, располагавшейся в районе Риги. В июле 1917 г. переведен в резерв чинов при штабе Петроградского военного округа. В начале 1918 г. вышел в отставку и уехал на лечение в Кисловодск. Там был захвачен красными в качестве заложника и зарублен шашками в Пятигорске в октябре 1918 г. [28] Гальвиц Макс (1852 – 1937) – генерал от артиллерии с 1911 г. С 1911 г. служил в должности инспектора полевой артиллерии Германской армии. После начала Первой мировой войны назначен командиром гвардейского резервного корпуса в составе 2-й армии. Участвовал в боях в Бельгии и в августе 1914 г. захватил бельгийскую крепость Намюр. Затем возглавлял армейскую группу «Гальвиц», сражавшуюся с русскими войсками в районе Мазурских озер. После успешной для германских войск Августовской операции, вел наступление на Прасныш, но контрудар русских заставил его отступить. В июле 1915 г. вынудил русские войска отступить за реку Нарев, однако его последующие атаки не имели успеха. В августе 1915 г.  Армейская группа Гальвица была преобразована в 12-ю армию. В конце сентября Гальвиц был назначен командующим 11-й немецкой армией, во главе которой совместно с войсками австрийцев и болгар вел успешные наступательные операции против Сербии в октябре – ноябре 1915 г. В марте 1916 г. стал командующим западной группой войск на Западном фронте, действовавшей в районе Вердена. В ходе ожесточенных боев с французскими войсками сумел захватить важные высоты. В июле 1916 г. был назначен командующим 2-й армией, воевавшей под его командованием на Сомме. В декабре 1916 г. назначен командующим 5-й армией, а в январе 1917 г. получил под свое начало группу армий «Гальвиц», действовавшую под Верденом. В сентябре 1918 г. противостоял американским войскам в ходе сражения за Сен-Миельский выступ и понес тяжелые потери. Также войска Гальвица подверглись атаке при Маас-Аргоннском наступлении. После окончания войны, в декабре 1918 г. вышел в отставку. [29] Литвинов Александр Иванович (1853 – 1932) – генерал от кавалерии с 1911 г. В декабре 1911 г. стал командиром V армейского корпуса, во главе которого вступил в Мировую войну в составе 5-й армии. В ноябре 1914 г. назначен командующим 1-й армией (вместо отрешенного от должности генерала Ренненкампфа); официально утвержден в должности в декабре того же года. После Февральской революции, в апреле 1917 г. уволен от службы с мундиром и пенсией. С 1918 г. состоял на службе в Красной армии в качестве военного специалиста. [30] Леш Леонид Вильгельмович (1862 – 1934) – генерал от инфантерии с 1915 г. С начала мировой войны командовал XII армейским корпусом, успешно действовавшим в составе 8-й армии генерала Брусилова. В мае 1915 г. принял командование 3-й армией и участвовал в тяжелых оборонительных боях на реке Сан, в ходе отступления оставил неприятелю Люблин и Холм. В августе 1915 г. 3-я армия вошла в состав Западного фронта генерала Алексеева. Под натиском германских войск Леш вынужден был оставить Ковель и Владимир-Волынский. Отход 3-й армии повлек за собой отступление и всех остальных армий Западного фронта. В 1916 г. Леш в целом неудачно атаковал немцев на реке Стоход и под Ковелем. После Февральской революции, в марте 1917 г. немцы разгромили один из корпусов армии Леша на Черевищенском плацдарме, взяв 9 тыс. пленных. Вследствие этого, 3-я армия была расформирована, ее войска переданы 2-й и Особой армиям. Леш был снят с должности командующего и вскоре вышел в отставку. Принимал участие в гражданской войне, в 1920 г. покинул Россию. [31] Горбатовский Владимир Николаевич (1851 – l924) – генерал от инфантерии с 1914 г. В мае 1914 г. стал командиром XIX армейского корпуса, дислоцированного в Польше. Во главе корпуса вступил в войну в составе 5-й армии Юго-Западного фронта. С успехом участвовал в боях в Галиции. В апреле 1915 г. корпус Горбатовского был переброшен на Рижское направление, где сумел задержать наступление немцев, стабилизировав фронт. В июне 1915 г. был назначен командующим вновь сформированной 13-й армией Северо-Западного фронта, а в августе стал командующим 12-й армии; во главе этих армий участвовал в тяжелых оборонительных боях с германскими войсками. В марте 1916 г. в ходе фронтовой операции неудачно атаковал германские позиции силами VI Сибирского армейского корпуса. Затем командовал 6-й армией Северного фронта, а с декабря 1916 г. – 10-й армией Северного фронта. После Февральской революции, в апреле переведен в резерв. В 1919 г. эмигрировал в Финляндию. Сотрудничал с генералом Юденичем и вместе с ним переехал в Эстонию; скончался в Таллине. [32] Алексеев Михаил Васильевич (1857 – 1918) – генерал от инфантерии с 1914 г., генерал-адъютант с 1916 г. С июля 1912 г. был командиром XIII армейского корпуса. С началом мировой войны назначен начальником штаба армий Юго-Западного фронта и на этой должности зарекомендовал себя деятельным управленцем. В марте 1915 г. назначен главнокомандующим армиями Северо-Западного фронта. Когда вследствие австро-германского наступления в Галиции весной 1915 г. начался общий отход русских войск, генерал Алексеев в целом успешно руководил чрезвычайно трудным отступлением армий фронта через Польшу и Литву под напором неприятеля и при сильном недостатке боеприпасов. В августе 1915 г. фронт был разделен на два: Западный – под командованием Алексеева и Северный – под командованием генерала Рузского. В состав Западного фронта вошли 1-я, 2-я, 3-я и 4-я армии. В том же месяце германские войска нанесли поражение 3-й армии генерала Леша, после этого отошел весь фронт Алексеева. Вскоре великий князь Николай Николаевич был переведен на Кавказ и обязанности Верховного главнокомандующего принял на себя 23 августа 1915 г. император Николай II. Алексеев был назначен начальником штаба Верховного главнокомандующего, а фактически возглавил руководство всей действующей Русской Императорской армии. С 10 ноября 1916 г. по 17 февраля 1917 г. находился в отпуске по болезни и его обязанности исполнял генерал Гурко.  В ходе Февральской революции по предварительному соглашению с влиятельными российскими масонами, организовал давление на Государя со стороны высших военачальников, чтобы побудить его отречься от престола. Николай II, увидев, что армия, в лице своих старших представителей, выступает против него, согласился на отречение. Одновременно с манифестом об отречении Государь подписал указ о назначении Верховным главнокомандующим великого князя Николая Николаевича, с чем Временное правительство не согласилось. Новый военный министр Гучков выдвинул кандидатуру Алексеева на должность Верховного главнокомандующего, но уже в мае он был снят с должности, а его приемником стал генерал Брусилов. Алексеев был отозван в Петроград в качестве военного советника правительства. После Октябрьского переворота выехал в Новочеркасск, где с согласия Донского атамана генерала Каледина приступил к созданию Добровольческой армии. Алексеев ведал вопросами финансов, внутренней и внешней политики, а генерал Корнилов принял командование армией. Принимал участие в Кубанском походе Добровольческой армии и после смерти Корнилова возвратился с армией в Донскую область. В августе 1918 г. принял звание Верховного руководителя Добровольческой армии, и при нем было создано Особое совещание, выполнявшее функции правительства. Умер от болезни сердца в Екатеринодаре. [33] Новогеоргиевск – крупная русская крепость в Польше, в деревне Модлин, в 30 км от Варшавы, в районе слияния рек Вислы и Наревы. Эта крепость осталась в тылу германской армии в ходе «Великого отхода» русских, и капитулировала по приказу своего коменданта генерала Бобыря, захваченного в плен в результате немецкогоштурма крепости 7 (20) августа 1915 г., после массированной бомбардировки тяжелой артиллерией и с аэропланов. Кроме Бобыря, в Новогеоргиевске немцы взяли в плен еще 16 русских генералов. [34] Гучков Александр Иванович (1862 – 1936) – крупный государственный деятель, лидер партии «октябристов», влиятельный масон, предприниматель, совладелец ряда банков и предприятий. С марта 1910 г. по апрель 1911 г. занимал пост председателя 3-й Государственной Думы. Председатель Центрального военно-промышленного комитета в 1915 – 1917 гг. В 1917 г. вместе с В.В. Шульгиным принял отречение императора Николая II от власти. Военный и морской министр Временного правительства в марте – апреле 1917 г. В годы гражданской войны в России оказывал помощь Белой армии, с 1919 г. жил в эмиграции. [35] Земгусары – ироническое наименование деятелей объединенного комитета Всероссийского Земского союза помощи больным и раненым воинам и Всероссийского Союза городов (Земгора), созданного летом 1915 г. [36] Родзянко Михаил Владимирович (1859 – 1924) – крупный государственный деятель и землевладелец, председатель Государственной Думы третьего и четвертого созывов, один из основателей и лидеров партии октябристов. В годы Первой мировой войны Родзянко был против принятия на себя Государем обязанностей Верховного главнокомандующего, требовал отставки министров: В.А. Сухомлинова, Н.А. Маклакова, И.Г. Щегловитова, обер-прокурора В.К. Саблера и председателя Совета министров И.Л. Горемыкина. Во время Февральской революции считал необходимым сохранить монархию. В феврале-марте 1917 г. был председателем Временного комитета Государственной думы, вел переговоры с лидерами исполкома Петроградского Совета о составе Временного правительства, обсуждал с императором по телеграфу условия его об отречения от престола. Во время Октябрьского переворота был в Петрограде, пытался организовать защиту Временного правительства, позднее бежал на Дон, находился при Добровольческой армии. В 1920 г. эмигрировал в Югославию. [37] Беляев Михаил Алексеевич (1863 – 1918) – генерал от инфантерии с 1914 г. С начала мировой войны исполнял обязанности начальника Генерального штаба (в начале 1916 г. был утвержден в должности), а с июня 1915 г. одновременно был помощником военного министра. С начала 1917 г. занял пост военного министра. Во время Февральской революции пытался собрать войска для противодействия восстанию. По распоряжению Временного правительства был арестован и помещен в Петропавловскую крепость, но вскоре освобожден и уволен в отставку. Через несколько месяцев был вновь арестован по обвинению в злоупотреблениях, но доказательства преступлений не были обнаружены. После Октябрьского переворота был выпущен из тюрьмы, однако в 1918 г. арестован и расстрелян большевистской ЧК. [38] Сухомлинов Владимир Александрович (1848 – 1926) – генерал от кавалерии с 1906 г., генерал-адъютант 1912 г. С 1909 г. занимал пост военного министра, кроме того с 1911 г. был членом Государственного совета. Пользовался неизменным расположением Николая II и Александры Федоровны. По характеру был оптимистичен, уступчив в общении с начальством, охотно шел на компромиссы. В тоже время проявлял полное безразличие к мнению Государственной Думы. В числе его недоброжелателей были: председатель Совета министров В.Н. Коковцев и Великий князь Николай Николаевич. В обстановке Мировой войны, когда к весне 1915 г. обнаружился большой недостаток артиллеристских снарядов и другого военного снаряжения, Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич выступил с обвинениями против Сухомлинова, немедленно подхваченными прессой. Уступая общему желанию, Николай II в июне1915 г. уволил Сухомлинова с поста военного министра, но оставил его в Государственном совете. В июле под давлением общественного мнения, было начато следствие о действиях бывшего военного министра по обвинению в «противозаконном бездействии, превышении власти, служебных подлогах, лихоимстве и государственной измене». Весной 1916 г. Сухомлинова арестовали и поместили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Император предпринимал попытки замять дело, но министры юстиции Хвостов и Макаров, даже под угрозой отставки, не допустили этого; однако в октябре 1916 г.  Сухомлинов был переведен под домашний арест. После Февральской революции следствие было возобновлено и в качестве соучастницы привлечена его жена, были добавлены обвинения в бездействии власти и во взяточничестве, но в итоге большинство обвинений не подтвердилось. Сухомлинов по суду был признан виновным в неподготовленности армии к войне и в сентябре 1917 г. приговорен к бессрочной каторге (замененной тюремным заключением) и лишению всех прав состояния. Жена его была оправдана. Сухомлинов был вновь заключен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, а после Октябрьской революции переведен в тюрьму «Кресты». По амнистии, как достигший 70-летнего возраста, в мае 1918 г. он был освобожден и выехал в Финляндию, а оттуда в Германию. [39] Распутин Григорий Ефимович (1869 – 1916) – крестьянин села Покровское Тобольской губернии, странник и народный целитель, прозорливый старец, получившую всемирную известность благодаря близости к семье император НиколаяII. По мнению многих современников и некоторых современных исследователей, играл значительную роль в принятии кадровых и политических решений императора. Примерно с 1910 г. против Распутина в печати началась организованная масонами кампания клеветы: обвинения в конокрадстве, принадлежности к секте хлыстов, распутстве, пьянстве, шпионаже в пользу Германии и т. д. Среди яростно ненавидящих Распутина была, к сожалению, и сестра императрицы – святая княгиня Елизавета. После нескольких неудачных покушений, в декабре 1916 г. Распутин был убит группой высокопоставленных заговорщиков. [40] Прутский поход – наступательная операция русской армии, предпринятая царем Петром I в союзе с молдавским господарем Д. Кантемиром в 1711 г. в ходе русско-турецкой войны 1710 – 1713 гг., завершившаяся тяжелым поражением его войск на р. Прут. 9 июля войско под командованием Петра (38 тыс. русских, 5 тыс. молдаван, при 114 орудиях) попало в окружение в урочище Новые Станилешти. 120-тысячная турецкая армия великого визиря Баталджи-паши действовала вместе с 70-тысячным войском татарского хана Девлет-Гирея. Атаки янычар на русский лагерь были неудачны, но армия Петра I все равно оказалась в трудном положении. Русские войска испытывали недостаток в фураже, продовольствии и питьевой воде. Возникла опасность пленения русского царя. Петр I был вынужден начать мирные переговоры с великим визирем. В итоге переговоры завершились 12 июля 1711 г. подписанием Прутского мирного договора, по условиям которого русская армия во главе с царем получала возможность вернуться в Россию. В качестве «отступного» Россия отдала Турции г. Азов и согласилась срыть крепости Таганрог, Богородицк и Каменный затон. [41] Берхман Георгий Эдуардович (1854 – 1929) – генерал от инфантерии с 1913 г. В начале 1914 г. получил под свое командование II Кавказский армейский корпус, с которым вступил в мировую войну. В декабре 1914 г. был переведен на должность командира I Кавказского армейского корпуса. Как начальник Сарыкамышской группы войск, провел блестящую операцию против турецких войск, обеспечив полную победу под Сарыкамышем. Позже служил при штабе главнокомандующего Кавказской армии, а с ноября 1916 г. вернулся на командные посты в действующую армию. После Февральской революции был отстранен от командования корпусом. [42] Энвер-паша (1881 – 1922) – турецкий маршал, военный министр Турции с 1914 г., сторонник тесного союза с Германией, втянувший Османскую империю в мировую войну. Во время войны в должности помощника Главнокомандующего турецкой армии, султана Мехмеда V, фактически командовал всеми турецкими войсками. В декабре 1914 г. прибыл в 3-ю армию Гасана-Иззет-паши, действующую в Армении, и фактически лично возглавил ее. Однако в результате наступления русской Кавказской армии генерала Юденича 3-я армия в январе 1915 г. была наголову разбита, а Энвер-паша уехал в Константинополь. После окончательного поражения Турции в войне, Энвер бежал из страны и заочно был приговорен к смертной казни. В 1922 г. возглавил банды басмачей, действующие на территории России и поддерживаемые Великобританией, захватил Душанбе и организовал поход на Бухару, в ходе которого был убит в одном из боев. [43] Юденич Николай Николаевич (1862 –1933) – генерал от инфантерии с 1915 г. С 1913 г. начальник штаба Кавказского военного округа. С началом боевых действий на Кавказе в ходе Первой мировой войны назначен начальником штаба Кавказской армии, находившейся под командованием генерала Воронцова-Дашкова. В декабре 1914 г. принял на себя оперативное руководство войсками, вместо запаниковавшего генерала Мышлаевского. Прибыв в действующую армию, вступил в командование II Туркестанским армейским корпусом и ввязался в сражение на подступах к Сарыкамышу с двумя турецкими корпусами. Ему удалось разбить турецкую армию, стремившуюся к окружению главных сил русских войск, сосредоточенных у Сарыкамыша, причем IX корпус турок был взят в плен вместе с командиром Исхан-пашой, а также начальниками 17-й, 28-й и 29-й дивизий и другими генералами. В январе 1915 г. Юденич был назначен командующим Кавказской армией. Захватил Тавриз, а в феврале – марте занял весь Чохорский край. Организовал конный рейд от Тавриза на Урмиг и Ван, что способствовало укреплению престижа Росси в Персии.  В ходе последующего контрнаступления турок, сформировал конный отряд генерала Баратова, который ударил во фланг и тыл турецкой группировки Абдулкерим-паши в ходе успешной Евфратской операции русских войск. В конце 1915 г., после разгрома англо-французских войск в Галлиполи, принял решение о начале новой наступательной операции, с целью упредить переброску резервов с Дарданелльского фронта. В ходе Эрзерумской операции, начатой в конце декабря 1915 г., нанес неожиданный удар турецкой армии, заставив ее отойти к Эрзеруму. Совершил чрезвычайно трудный переход через занесенные снегом высокие горы, и штурмом захватил крепость Эрзерум. При этом 3-я турецкая армия потеряла свыше половины личного состава и почти всю артиллерию. Затем организовал десантные операции по захвату приморских городов Ризе и Трапезунд. В августе – сентябре войска Юденича нанесли поражение 2-й турецкой армии Ахмета-Иззет-паши, заняв Муш. В марте 1917 г.  Был назначен исполняющим должность главнокомандующего отдельной Кавказской армией, а после образования Кавказского фронта 3 апреля назначен его главнокомандующим. Однако, ввиду плохого снабжения и усталости войск прекратил начавшееся наступление на Багдадском и Пенджабском направлениях и отвел I и VII Кавказские армейские корпуса в районы базирования. Несмотря на требования Временного правительства, отказался возобновить наступление, поэтому в мае был отстранен от командования «за сопротивление указаниям» правительства, и переведен в распоряжение военного министра. В ноябре 1918 г. эмигрировал в Финляндию, а затем в Эстонию. В мае 1919 г. создал «Политическое совещание». По настоянию адмирала Колчака вступил в единоличное командование всеми русскими силами на Северо-Западном фронте и был назначен в июне Главнокомандующим войсками на Северо-Западе России. В августе армия Юденича прорвала фронт красных и взяла Ямбург, Красное Село, Гатчину, Детское Село; до Петрограда оставалось около 20 км. Но в ходе контрнаступления большевиков в ноябре Юденич был вынужден отступить с армией в Эстонию, где она была разоружена. В январе 1920 г. был арестован, после освобождения выехал в Великобританию. В эмиграции активной роли не играл. [44] Пантуранское царство – геополитическая цель шовинистического движения «младотурок» в Османской империи, желавших создать объединенное государство мусульманских тюркоязычных народов на пространстве «от Адрианополя до Казани и Самарканда». [45] Шантильи – одна из наиболее значительных аристократических резиденций Франции. Находится недалеко от Парижа, в долине реки Нонетт, притока реки Уазы. В годы Первой мировой войны Шантильи облюбовал в качестве загородной резиденции маршал Жозеф Жоффр. [46] Вейротер Франц – австрийский генерал-майор, начальник штаба у Суворова и Кутузова. Известен как составитель неудачного маршрута для Швейцарского похода Суворова в 1799 г. и диспозиции союзников по антифранцузской коалиции к Аустерлицкому сражению 1805 г., закончившемуся блестящей победой Наполеона. Через два с половиной месяца после этого поражения Вейротер умер в Вене в возрасте 51 года. [47] Каледин Алексей Максимович (1861 – 1918) – генерал от кавалерии с 1916 г., атаман войска Донского с июня 1917 г. С 1912 г. командующий 12-й кавалерийской дивизией, во главе которой вступил в Мировую войну в составе ХII армейского корпуса 8-й армии. Отличался личной храбростью в боях. В марте 1916 г. сменил генерала Брусилова на посту командующего 8-й армией. Выполнял главную роль в ходе успешного Луцкого (Брусиловского) прорыва в мае 1916 г. Затем участвовал в тяжелых сражениях с контратакующими германскими и австро-венгерскими войсками. Позже безуспешно атаковал противника на Ковельском и Владимир-Волынском направлениях, понеся огромные потери. После Февральской революции выступил против «демократизации армии», считая, что подобные действия подрывают дисциплину. Вследствие этого, в апреле 1917 г. был снят с поста и назначен членом Военного совета. В июне был избран войсковым атаманом Донского казачьего войска. Выступал с резкой критикой Временного правительства. После Октябрьского переворота объявил на военном положении углепромышленный район и начал разгон советов, пытаясь организовать вооруженное сопротивление большевикам. Однако, когда стало ясно, что широкие круги казачества не поддержали его действия и попытка призыва добровольцев потерпела крах, сложил полномочия атамана и выстрелом в сердце покончил с собой. [48] Сахаров Владимир Викторович (1853 – 1920) – генерал от кавалерии с 1908 г. С 1912 г. командир XI армейского корпуса, с которым вступил в Мировую войну в составе 3-й армии. Участвовал в Галицийской битве, затем с весны 1915 г. отступал вместе со всей русской армией на линию Пинск – Двинск – Рига. В октябре 1915 г. занял пост командующего 11-й армией Юго-Западного фронта. Участвовал в Брусиловском прорыве летом 1916 г. В октябре 1916 г. был направлен в Румынию, где под его командованием была сформирована Дунайская армия. После взятия германскими войсками Бухареста и полного разгрома Румынии был создан русский Румынский фронт и в декабре 1916 г. Сахаров был назначен помощником Августейшего главнокомандующего армиями фронта; главнокомандующим номинально являлся румынский король Фердинанд I. В феврале 1917 г. с оговорками поддержал «верноподданническую просьбу» высших военных чинов к Государю отречься от престола. После Февральской революции был в апреле 1917 г. отстранен от командования фронтом. Остался в Румынии, затем переехал на Юг России. Во время Гражданской войны находился в Крыму. В 1920 г. захвачен «зелеными» и расстрелян. [49] Гурко (Ромейко-Гурко) Василий Иосифович (1864 – 1937) – генерал от кавалерии с 1916 г. С 1911 г. был командиром 1-й кавалерийской дивизии, с которой вступил в Мировую войну и действовал в Восточной Пруссии в составе 1-й армии генерала Ренненкампфа. В ходе Восточно-Прусской операции занял Алленштейн (в районе Таненберга). В ноябре 1914 г. стал командиром VI армейского корпуса. В январе 1915 г. по приказу генерала Рузского провел операцию по возврату захваченного германскими войсками фольварка Воля-Шидловская, в которой корпус потерял около 40 тыс. человек, не добившись значительных успехов. В конце мая – начале июня 1915 г. провел две операции на Днестре, в ходе которых расстроил два австро-венгерских корпуса и взял в плен свыше 13 тыс. солдат и офицеров, захватил 6 орудий и свыше 40 пулеметов. В декабре 1915 г. возглавил 5-ю армию. Весной 1916 г. во время общей наступательной операции Северного фронта предпринял безуспешное наступление на германские позиции, потеряв около 38 тыс. человек. Затем воевал на Юго-Западном фронте, производил кровопролитные, но безуспешные атаки на Ковель. С 10 ноября 1916 г. по 17 февраля 1917 г. во время болезни генерала Алексеева исполнял обязанности начальника штаба Верховного главнокомандующего, номинально оставаясь во главе армии. Проявил властный характер, в отличие от мягкого Алексеева, активно противостоял попыткам союзников ускорить русское наступление в 1917 г. Провел реорганизацию армии. После Февральской революции сменил генерала Эверта на посту главнокомандующего армиями Западного фронта. После обнародования в приказе по армии и флоту Декларации прав военнослужащих, 15 мая 1917 г. подал Верховному главнокомандующему и председателю Временного правительства рапорт, что он «снимает с себя всякую ответственность за благополучное ведение дела». За это в мае был смещен с должности с запрещением назначать его на пост выше начальника дивизии. В июле был арестован и заключен в Петропавловскую крепость, но вскоре освобожден. В сентябре 1917 г. по решению правительства выслан через Архангельск заграницу, а 14 октября уволен со службы. В эмиграции жил в Италии. [50] Молотов (Скрябин) Вячеслав Михайлович (1890 – 1986) – революционер, советский партийный и государственный деятель. В 1906 г. вступил в РСДРП. Вел партийную работу в Казани, Вологодской губернии, Петербурге. Во время Февральской революции 1917 г. был членом Русского бюро ЦК партии. В дни Октябрьского переворота состоял членом Петроградского военно-революционного комитета. Затем занимал высокие посты в советской и партийной иерархии, в том числе был наркомом (министром) иностранных дел в 1939 – 1949 гг., подписал знаменитый «Пакт Молотова-Риббентропа». [51] Шляпников Александр Гаврилович (1885 – 1937) – революционер, советский партийный и государственный деятель. В 1901 г. вступил в РСДРП, с 1903 г. – большевик. С 1908 г. по апрель 1914 г. работал на заводах Франции, Германии и Англии. В 1914 г. жил в Санкт-Петербурге, работал на заводах под фамилией Жакоба Ноэ. В конце сентября 1914 г. был вынужден уехать из России. В 1917 г. был членом Русского Бюро ЦК РКП(б) и одним из организаторов отрядов народной милиции. Нарком труда в Первом составе Совнаркома Советской России, позже занимал одновременно посты наркома торговли и промышленности. Вместе со Сталиным, получив чрезвычайные полномочия, отбирал у крестьян хлеб на Юге России. В 1918 г. был назначен членом РВС Южного фронта, председателем РВС Каспийско-Кавказского фронта, затем членом РВС 16-й армии Западного фронта. В 1920 г. был отозван для работы в ВЦСПС. Был активным участником так называемой внутрипартийной «дискуссии о профсоюзах», одним из лидеров группы «рабочей оппозиции». После 1923 г. значимых партийных постов не занимал, некоторое время работал торговым представителем России во Франции, затем – до 1929 г. был председателем правления акционерного общества «Металлоимпорт». В 1933 г. был исключен из партии, в 1934 г. административно выслан в Карелию. В 1935 г. осужден на 5 лет, но это наказание заменили ссылкой в Астрахань. В 1936 г. был вновь арестован и расстрелян. [52] Залуцкий Петр Антонович (1887 – 1937) – революционер, советский партийный и государственный деятель. В 1907 г. вступил в РСДРП, в 1911 г. примкнул к большевикам. Вел партийную работу в Петербурге, Чите, Владивостоке. С 1911 г. в Петербурге, работал на Франко-русском заводе, сотрудничал в газетах «Звезда» и «Правда», с 1916 г. член Исполнительной комиссии Петербургского комитета и Русского бюро ЦК РСДРП. Неоднократно подвергался арестам и ссылкам. После Февральской революции 1917 г. стал членом исполкома Петроградского Совета, был делегатом VII (Апрельской) конференции и VI съезда РСДРП(б). В октябре 1917 г. стал членом Петроградского военно-революционного комитета. В 1918 –1920 гг. служил политработником в Красной армии. С июня 1919 г. по январь 1920 г. был председателем Курского губернского революционного комитета. С 1920 г. занимал высокие посты в партийной иерархии. За причастность к троцкистской оппозиции был исключен из партии в декабре 1927 г., но затем признал свои ошибки, добился восстановления в партии и занимал руководящие посты в сфере народного хозяйства. В декабре 1934 г. вновь был арестован, а в январе 1937 г. – расстрелян. [53] Карл I Габсбург (1887 – 1922) – император Австрии, король Венгрии под именем Карл IV, последний монарх из рода Габсбургов, племянник императора Франца Иосифа. После убийства эрцгерцога Франца Фердинанда в июне 1914 г., стал наследником австро-венгерского трона. Императором стал после смерти Франца Иосифа в ноябре 1916 г. Заняв престол на третьем году кровопролитной мировой войны, стремился вывести монархию из войны и реорганизовать ее в соответствии с пожеланиями входящих в нее народов. Начал секретные сепаратные переговоры с союзниками через своего шурина принца Пармского Сикста Бурбона, но из-за неосторожных действий австрийского министра иностранных дел графа Оттокара Чернина тайна была раскрыта. В мае 1918 г. был вынужден подписать соглашение, столь неразрывно связывавшее двуединую монархию с Германией, что союзники отказались от мысли о переговорах и взяли курс на расчленение Австро-Венгрии. В то же время Карл пошел на уступки славянам, в том числе амнистировав многих политических заключенных, но это оттолкнуло от него австрийских немцев. Когда 16 октября 1918 г. он объявил о своем намерении превратить монархию в федерацию и обратился к США с предложением о мире, президент Вильсон отверг его обращение как неудовлетворяющее чехов и южных славян. Народы монархии стали один за другим провозглашать свою независимость. В этих условиях 11 ноября 1918 г. Карл отрекся от правления Австрией, заявив, что заранее признает право австрийцев выбрать любую форму своего будущего государственного устройства; 13 ноября он сделал такое же заявление в отношении Венгрии. 24 марта 1919 г. Карл покинул Австрийскую республику и переехал в Швейцарию. При поддержке Франции он в 1921 г. дважды пытался вернуть венгерский трон, но в обоих случаях натолкнулся на сопротивление государств, образовавшихся после распада империи, великих держав и венгерской оппозиции. Карл был выслан на остров Мадейру, где умер 1 апреля 1922 г. [54] Зита (Цита) Бурбон-Пармская (1892 – 1989) – последняя императрица Австрии, королева Богемии и Венгрии. Седьмая дочь пармского герцога Роберта I. Ее родной сестрой была Мария-Луиза Бурбон-Пармская, княгиня Болгарии и мать царя Бориса III, умершая в 1899 г., когда Зите было 7 лет. В 1911 г. вступила в брак с эрцгерцогом Карлом, который после убийства Франца-Фердинанда стал наследником Австро-Венгерского престола, а в 1916 г. – последним австрийским императором под именем Карла I. После распада Австро-Венгрии в 1918 г., Карл и Зита удалились в Швейцарию, а затем перебрались на остров Мадейру, где в 1922 г. бывший император умер. Зита Пармская пережила его на 67 лет, а Австрийскую империю – на 71 год. [55] Рибо Александр (1842 – 1923) – французский политический деятель, по профессии адвокат. Начиная с 1890 г., занимал ряд министерских постов. В 1890 – 1892 гг. был министром иностранных дел; в 1895 г. – премьером и министром финансов. В 1909 г. перешел из палаты депутатов в сенат. С начала Мировой войны вошел в кабинет Вивиани министром финансов и на этом же посту остался в кабинете Бриана (1915 – 1917 гг.). В марте 1917 г., после отставки Бриана, стал премьером и министром иностранных дел. Во время его премьерства во Франции, на почве возмущения войной, вспыхнул ряд бунтов на фронте и забастовок на заводах, с которыми Рибо беспощадно расправился. В сентябре 1917 г. был вынужден уйти в отставку. Вскоре ему на смену пришел кабинет Клемансо, диктаторские мероприятия которого способствовали победе Франции над Германией. [56] Ллойд-Джордж Дэвид (1863 – 1945) – государственный деятель Великобритании, лидер Либеральной партии, адвокат по профессии. Стремясь завоевать популярность в массах, объявлял себя радикалом и сторонником широких реформ, действуя в то же время в соответствии с коренными интересами английского государства. После прихода к власти либералов, в 1905 – 1915 гг. занимал посты министра торговли и министра финансов. Во время Первой мировой войны выступал за ведение борьбы до решительного поражения Германии. В конце 1916 г. путем интриг и сговора с консерваторами, ценой раскола Либеральной партии добился падения либерального правительства Асквита и возглавил коалиционное правительство, руководившее Англией до октября 1922 г. Был одним из главных участников Парижской мирной конференции 1919 – 1920 гг. и творцов Версальского мирного договора 1919 г. [57] Брест-Литовск – имеется ввиду сепаратный мирный договор между Германий и большевистским правительством России, заключенный в городе Брест-Литовске в марте 1918 г. и ознаменовавший собой поражение и выход России из Первой мировой войны. [58] Секретный код – «Сигнальные книги», захваченные русскими моряками на германском крейсере «Магдебург», потерпевшем навигационную аварию в ночь на 13 августа 1914 г. у острова Оденсхольм в устье Финского залива. Одна из этих книг была обнаружена на палубе среди брошенных вещей, вторая – поднята водолазами. Фотокопии второй книги были немедленно переданы английскому Адмиралтейству, что сыграло важную роль в быстром становлении английской радиоразведки, сумевшей оказать существенное влияние на ход и результаты противоборства военно-морских флотов Англии и Германии. Первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль, описывая данный эпизод в своих мемуарах, назвал этот дар верного союзника бесценным. [59] Старый данцигский гусар – См. Макензен. [60] Клюев Николай Алексеевич (1859 – 1921) – генерал-лейтенант с 1909 г., сделавший карьеру на штабной службе и до 1914 г. никогда не принимавший участия в боевых действиях. С началом мировой войны получил под свое командование XIIIармейский корпус 2-й армии, с которым участвовал во вторжении русских войск в Восточную Пруссию. Попал в окружение, после самоубийства генерала Самсонова, принял на себя командование остатками 2-й армии. Совершил неудачную попытку вырваться из окружения, после чего сдался сам и принудил сложить оружие своих подчиненных. До начала 1919 г. находился в германском плену. [61] Керсновский Антон Антонович (1907 – 1944) – русский военный историк и публицист, эмигрант. Родился в Одессе, в семье следователя по особо важным делам; не успев окончить гимназию, вместе с родственниками отбыл за рубеж в 1920 г., спасаясь от ужасов русской смуты и гражданской войны. Учился в Вене, затем окончил университетский курс во французском городе Дижоне. Посвятил свою жизнь изучению русской военной истории, был автором капитальных трудов: «История Русской Армии» и «Философия войны». С 1930-х гг. жил в Париже, сотрудничал с рядом русских эмигрантских издательств. Несмотря на слабое здоровье, принимал участие в боевых действиях против немецких войск на службе во французской армии в 1940 г. и был ранен. Умер от обострения туберкулеза в 1944 г., незадолго до освобождения Парижа войсками союзников по антигитлеровской коалиции. Его жена, не выдержав горя, покончила жизнь самоубийством, выбросившись из окна свого дома. Тела супругов Керсновских были похоронены на парижском муниципальном кладбище, а впоследствии перезахоронены на знаменитом русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Целый ряд работ историка Керсновского остался в рукописях и, не дождавшись своей публикации, оказался утерян. Среди этих потерь: «История Императорской пехоты», «Русская стратегия в образцах», «1000 русских подвигов», «Синтетический очерк современных кампаний», «Военное дело», «Крушение германской военной доктрины в кампании 1914 г.» и др.

Источник:  http://www.alt-srn.ru/story/1-latests-news/1345-great-war.html